НОВЫЙ КОНТРАКТ ПУТИНА17.09.2003 10:19 | Известия.RU
Неужели российская история становится столь предсказуемой? Интрига парламентских выборов: наберет ли "Единая Россия" больше, чем КПРФ? Интриги в президентских выборах 2004 года и вовсе нет за отсутствием у Владимира Путина достойных соперников. Или все же интрига есть? Как долго может себе позволить страна, которой в ближайшие лет 30 не светит догнать даже беднейшую в ЕC Португалию, оставаться столь же политически умиротворенной, как Швейцария? По сути же речь идет о том, что Путину, еще в начале своего президентства обозначившего себя как менеджера, нанятого страной, в этом политическом сезоне предстоит не перезаключать старый контракт со страной, а заключать новый.
Страна, обращенная в прошлое?Российская элита входит в новый политический сезон в расслабленном состоянии, не ощущая ни серьезных внутренних (коммунистический реванш), ни внешних (американский империализм) угроз. Положение выглядит стабильным при росте ВВП в немыслимые для Запада 5-6% и полном политическом спокойствии населения. Правда, элиту периодически терзают межклановые склоки, а термин "передел собственности" стал произноситься чаще, чем в ранние путинские времена встречался термин "укрепление вертикали власти". Но с высоты истории такие склоки - не более чем политическая рябь, даже если она - мороз по коже отдельных олигархов. Пока эти разборки бесповоротно не парализуют способность элиты выступать в роли лидера нации, способность формировать программу развития и искать ответы на вызовы цивилизации.
Умиротворенное состояние элиты (за вычетом дрязг) находится в резком противоречии с ожиданиями масс. Судя по недавнему опросу Института комплексных социальных исследований (ИКСИ) РАН, 57,8% россиян беспокоит высокий уровень бедности в стране, 53,9% - рост коммунальных платежей, 36,9% - возможность повторения дефолта 1998 года. (Кровоточащая Чечня беспокоит лишь 23,6%.)
Общество входит в предвыборную пору в состоянии глубокого (пусть и не выраженного пока внешне) неудовлетворения ходом реформ. Самой многочисленной группой по-прежнему остаются считающие себя проигравшими от преобразований.
В предкризисном 1997 году проигравшими считали себя, по данным ИКСИ, 54,8%, в 1998-м - 64,9%. Выигравшими - соответственно 6,4 и 5,8%. В 2001 году - некоторый положительный сдвиг: число "проигравших" сократилось с 54,6 до 41,7%. Но на протяжении двух последних лет идет рост именно негативных оценок - до 46,9% в 2003 году. (Треть не выиграла и не проиграла, лишь 6,8% считают себя "победителями").
То есть социально-политическая стабильность - лишь внешняя и не подкреплена внутренними ощущениями подавляющего большинства россиян. Из них, кстати, лишь 21% считают выполнимым удвоение ВВП, почти половина - что это нереально.
На этом фоне набирают силу потенциально опасные процессы. Первый и, пожалуй, доминирующий - бюрократизация. Бюрократия стала самостоятельной экономической силой. Элита все более превращается в номенклатуру. Это все более отрывает ее от народа, но гарантирует стране стабильность. Но такая стабильность не дает ни прорывного роста, ни процветания. Потому как номенклатура заинтересована лишь в обеспечении граждан минимальными стандартами, дабы охранить себя от недовольства. Но не заинтересована в появлении целых слоев, активных экономически и политически и способных на самостоятельные общественные действия.
Некоторые считают, что Путин отражает интересы "новой бюрократии", а потому об административной реформе и эффективных чиновниках можно забыть. Другие более оптимистичны. "Да, президент - выходец из бюрократии, но не может решить: то ли ее возглавить, то ли начать с ней бороться, - рассуждает крупный российский бизнесмен, вхожий в политические верхи. - Поэтому главный вопрос, который заботит всех сейчас: можно ли в России построить эффективное государство?". Но на кого опираться в таком строительстве? Ведь последовательная борьба против бюрократизации экономики предполагает выход на качественно иной уровень публичности политики: на уровень массовых партий, неправительственных организаций, иных институтов общественного контроля...
Процесс второй. События, происходившие летом с "ЮКОСом", многие поспешили счесть началом реакции, чуть не национализации. Отнюдь. Ценность рынка и частной собственности уже не подвергается сомнению никакой частью политической элиты. В том числе потому, что бюрократия научилась играть и выигрывать на этом рынке. Один востоковед, наблюдавший за происходившими летом в России событиями, заметил: "Это все как-то, слава богу, несерьезно. Для серьезного закручивания гаек железная воля нужна, идеология и чтоб на плечах - одна шинель, а в животе - пустая гречневая каша. А они прежде всего о себе думают, о третьем особнячке и четвертой квартире..."
Внутри же бюрократии-номеклатуры в последнее время резко усилились спецслужбы и силовые органы. "Спецслужбы получили власть, которую не имели даже в советское время, - сравнил один историк, в свое время приближенный к коммунистической верхушке страны. - И так просто они от нее не откажутся". Но спецслужба по сути своей не может эффективно управлять политикой, экономикой. Сейчас же это начинает происходить, а в обществе - с его "славными" традициями милитаризации жизни - этому нет сопротивления.
"А что Путин? - отвечает высокопоставленный кремлевский чиновник на вопрос, почему молчит президент. - Не может же он им сказать: "Не боритесь с преступностью". Хотя все видит". Видимо, сказать "не боритесь выборочно" тоже не может.
Но "палка" эта о двух концах. Возникает опасность перерождения силовых структур под действием неумолимой логики рынка: не только они его "ломают" под себя, но и он их - тоже. В итоге - и рынок "не тот", и спецслужбы поражены пороками коммерции. Второе - это уже проблема национальной безопасности страны. Продажа что "интересов Родины", что безопасности граждан становится вопросом лишь цены, но уже не принципов.
В краткосрочном плане действия силовиков по "борьбе с экономической преступностью" будут продолжены. Один из непосредственных "авторов" напряженности последних месяцев так и признался в кулуарах: "Мы продолжим". В этой связи прогноз: к концу второго срока Путина многих из тех, кто сегодня ходит в олигархах, не будет, верхушка экономической элиты к 2008 году обновится. Как сошли со сцены зачинатели биржевого и банковского дела начала 1990-х. Но если "борьба с олигархами" не будет компенсирована расширением среднего класса с осознанными именно классовыми, а не клановыми интересами, рано или поздно грызущаяся между собой за доступ к "потокам" элита обанкротится. От несостоявшейся элиты - один исторический шаг к несостоятельному государству.
"Мы все еще между прошлым и будущим", - грустно заметил на днях обитатель высоких кремлевских кабинетов. Или все же мы больше смотрим в прошлое? Один из околокремлевских политологов говорит: "У него нет людей, которые дали бы новые идеи", и сам же с тревогой добавляет: "Смотрите, что у нас показывают по телевизору, в рекламных клипах, на концертах - там сплошная ностальгия по Союзу. Страна обращена в прошлое, а не в будущее. Это очень опасно". Если не знаешь, как должно выглядеть будущее, - начинаешь искать ответы в прошлом. Но в прошлом ответов нет.
Банкротство элитыОдин правительственный чиновник заметил: "Элита готова к реформам, это примечательно". Обозреватель "Известий" возразил: "Элита готова их принять. Нет уверенности, что она хочет их осуществить". Еще вернее - что она на это способна. Между тем в российском обществе только элита может в обозримом будущем стать движущей силой преобразований и реакционного пересмотра реформ, осмысленного движения в цивилизованный мир (уже считать себя частью такового было бы самонадеянно) и самовлюбленного закукливания в собственной доморощенной неповторимости.
Элита, разглагольствующая об эффективности, на деле нацелена лишь на самосохранение. Ворвавшись в рынок советской карьеристской толпой, она почти в том же состоянии и осталась. Сегодняшняя политическая элита, несмотря на сытое самодовольство, - это скорее назначенная номенклатура, а не авторитет нации, обладающий принципами, стратегическим мышлением, концепцией будущего. Бизнес-элита, хотя и более динамична, тоже номенклатурна. Потому что бизнес у нас не покупали, а получали по договоренности с государством зачастую те же чиновники, становясь бизнесменами.
У российской элиты пока нет того кодекса чести, поведения, системы ценностей, которые могли бы стать эталоном для все еще потерянного в новом жизненном пространстве общества. На Западе модели лидерства были замешены на протестантской/католической морали и этике, Реформации и Просвещении, преемственности династий, на постепенном приобщении масс к всеобщему прямому и тайному (притом социально ответственному) голосованию.
Недавно известный российский предприниматель убеждал одного из авторов этих строк: крупный бизнес начал задумываться о преемнике (в бизнесе, не в Кремле) и о своем месте в истории. Отсюда - развивающееся меценатство, спонсирование театров, институтов, школ. Это уже - начатки стратегического мышления. Почему бы лидерам страны не солидаризироваться с таким действиями, предав их гласному поощрению? Они же еще стесняются открыто пожать руки "капитанам индустрии". Гонять чаи в хибаре простого обывателя считается политически более благообразно...
С другой стороны, в бизнесе вновь стала нарастать удручающая тенденция: люди сворачивают работу в России, выводя капиталы за рубеж, чтобы начать там "просто жить".
"Знаете, чем сегодня озабочено большинство бизнесменов? - раздраженно бросил недавно представитель крупной холдинговой компании. - Приобретением второго паспорта и созданием благоприятного имиджа там! Чтобы спокойно там жить, нужно создать образ добропорядочного гражданина". Быть может, истина где-то посередине: доброе имя вкупе со вторым гражданством. Однако замещение тех, кто получил бизнес по договоренности с государством, на тех, кто его создал сам, произойдет. Вопрос, займет это 5 лет или десятилетия.
Крупный бизнес в своем нынешнем кадровом составе нежизнеспособен еще и потому, что не умеет бороться за свои классовые интересы. Эти люди блестяще освоили технологию "заносить" в высокие кабинеты, но когда машина, вскормленная на его же бизнес-деньги в 1996-1998 годах, стала работать против него, он в большинстве своем растерялся и... предпочел "заносить" еще больше. Осознание потребности защищать классовые интересы приходит лишь сейчас. Но претворять осознанное в политику, видимо, будут уже другие...
Неудобная поза лидерстваСлишком много проблем стратегического характера просто не могут быть решены под влиянием сиюминутной конъюнктуры.
Во время Второй мировой один парламентарий посоветовал Уинстону Черчиллю: почаще прижимайте ухо к земле, мол, прислушивайтесь к тому, что говорит народ. "Вы знаете, - ответил Черчилль, - мне кажется, британской нации будет довольно затруднительно смотреть вверх на своих лидеров, если они будут застигнуты в такой позе".
Два десятилетия спустя Джон Кеннеди (тогда сенатор от Массачусетса), отстаивая право политика занимать в том числе и непопулярные позиции, писал: "Нас выбрали не затем, чтобы мы, как сейсмограф, фиксировали перемены в общественном мнении, а потому, что избиратели верят нашим суждениям и нашим способностям принимать решения тогда, когда мы можем определять, что является наилучшим отражением их, избирателей, интересов. Поэтому мы можем направлять, информировать, подправлять, но иногда и игнорировать общественное мнение".
Свежий пример - пенсионная реформа во Франции. Суть ее, если коротко, - надо поработать немножко больше, бюджет не тянет популистское наследие социалистов. Правительство Раффарена пошло на это вопреки массовым протестам привыкших работать часов 37 в неделю. Не пора ли нам признать, что в начале XXI века уходить на пенсию в 55 лет - неприлично с точки зрения цивилизованного мира.
Страна ждет ориентиров, простым языком обозначенных жизненных ценностей, артикулированных пока еще очень популярным лидером. Ведь он же умеет говорить на этом языке. Но вешек никто не расставляет и "бесед у камелька" про простые жизненные ценности с телеэкрана не ведет. Президент часто молчит. Элита тоже либо молчит, либо говорит, как она любит президента.
Да, достойные пенсии, да, низкие цены (или высокие зарплаты?), да, свет-газ-вода в домах. Но обещаний уже недостаточно, нужны объяснения, как всего этого достичь. Не исключая признаний, что ты лично не знаешь всех рецептов на все случаи жизни. Конечно, есть риск "заболтаться", как, считает обыватель, "заболтался" Горбачев. Этого не произойдет, если за четкой позицией будет стоять целостная политическая философия.
Почему Путин не авторитарный лидерНекоторые полагают: чтобы стать "успешным проектом", Россия должна свернуть на путь "просвещенного авторитаризма" по примеру многими у нас любимых моделей Азии. Но разве таков должен быть новый "Контракт со страной" на 2004-2008 годы? Вряд ли.
Разговоры об авторитарном пути - скорее результат стереотипов мышления отечественной политологии. Путин популярен и авторитетен среди избирателей и элиты. Но - не авторитарен! Во-первых, не может считаться авторитарным человек, непосредственная причастность или хотя бы позиция которого по отношению к многим текущим событиям неочевидна обществу. Да и сами президентские указания, как недавно подсчитано, выполняются примерно на 40-45%. Во-вторых, Путин предпочитает иное лидерство, предоставляя в конфликтных ситуациях "заинтересованным" сторонам или кланам самим их разрешать - на основании правил или "понятий". Так, он не стал подробно "разжевывать" нации позицию ни по иракской войне, ни по войне с "ЮКОСом", ни по реформе ЖКХ или энергетики или поддержке той или иной партии на выборах. И в определенных кругах стали подозрительно модны рассуждения, что "свита" уже начинает играть от имени "короля" и переигрывать его.
Отсутствие реакции главного "игрока" приводит к постепенному расширению "коридора безнаказанности" для остальных игроков. "Провисла", оставшись без высшей поддержки, позиция премьера, высказавшегося против применения сверхжестких мер в отношении подозреваемых в экономических преступлениях. Когда лидер "не дозванивается" до генпрокурора, это не всегда воспринимается как роль арбитра над схваткой. Может возникнуть ощущение, что арбитр вообще "вне игры".
Более привлекательно иное мнение: президент дает обществу шанс самому вырабатывать позиции, учиться "ходить ножками". При развитых общественных организациях и действительно независимых СМИ с этим не было бы проблем. При неразвитых - наблюдаются. Народ, веками привыкший к руководящим указаниям, сегодня безмолвствует в отчуждении к гражданской жизни. "Отягчающее" обстоятельство - его экономическая пассивность. Вместо духа предприимчивости (тоже форма гражданской активности) все тот же вековой стон: "А что мы можем? Пусть начальство решает. Пусть наверху разберутся. Хотя правды-то все равно нигде не сыскать!"
По данным ИКСИ РАН, с таким суждением, как "Демократические процедуры - выборы, парламент, свобода печати -- пустая видимость; все равно управляют нами те, у кого больше богатства и власти", в 1997 году были согласны 74,4%, а в 2003-м - уже 78,3%. В 2001-м, первом году президентства Путина, число скептиков упало до 66,6%. Но тенденция развития не получила. Авторитета ни у выборной власти, ни у СМИ не прибавилось. Неправительственные организации вообще незаметны.
Набора из президентского "Контракта-2000" - честность, решительность, энергичность, "он против казнокрадов", "мочит террористов" плюс почти ежедневные поездки по стране - на фоне Ельцина было вполне достаточно. Должно хватить - на фоне отсутствия соперников - и в 2004-м. Но есть угроза следующего шага - разочарования. "Что Путин может, вокруг него все чиновники -воры". Потом - "Ах, он ничего не может?!" А при первых серьезных трудностях - "Ату его, он во всем виноват!"
Путину остро нужна программа на второй срок еще и потому, что, как недавно многозначительно заметил один из его ближайших сослуживцев, "любовь народная - вещь непостоянная".
Рейтинг нужно заменить идеямиГлавной приметой первого срока был высокий рейтинг президента. Путин вернул, в представлении большинства россиян, Россию на арену большой политики, войдя в "клуб сильных мира". Те наносят ему визит за визитом. Он - главный лоббист внешнеэкономических интересов и контрактов России. Он не назначает и не снимает по вздорным поводам чиновников, вносит в Думу правильные законы: о снижении налогов, о плавной реформе ЖКХ. Но главным ресурсом, флагманом первого срока был и остается рейтинг. При этом в последнее время он подвергается опасной эрозии: при разбивке на составляющие рейтинг "общей популярности" президента не подтверждается такой же популярностью отдельных направлений его политики. Что может грозить падением и общего рейтинга.
В думской кампании явно никаких свежих идей не "сварят". Все - с президентом, кроме коммунистов, которые будут критиковать скорее не Путина, а кабинет Касьянова. Российская политика отдалась во власть эмоций: имидж вместо программ, предвыборные плакаты вместо понятных планов, тактика вместо стратегии, "пропиаривание" проблем вместо решения. Имиджеология - вместо общенациональных ценностей. Технологи, привыкшие "разводить на бабки" доморощенных политиков, исповедуют правило: имидж - все. На самом деле в борьбе имиджа и позиции всегда, подчеркиваем, всегда побеждает последняя.
Сегодня пропаганда направлена на один объект - президента и его активность. А если развернуть пропагандистскую машину в сторону пропаганды идей, нравственных норм и общественно-полезных действий? Пропагандироваться должен целый слой новых граждан России, носителей облика этой новой России. И, соответственно, новая идеология.
Развилка-2008Многие уже начали строить прогноз "развилки-2008" - года, когда Путин должен сложить с себя президентские полномочия. Сама по себе постановка вопроса "что будет потом?" - политически опасна. Ибо подразумевает уподобление президента "хромой утке". Сам Путин уже заявил, что на третий срок категорически не пойдет.
Развилка пока получается у многих оптимистично-ужасающая: возможно, общество выкажет устойчивую потребность в домашнем тиране-популисте. Этаком российском варианте Лукашенко, сдобренном изрядной порцией шовинизма, стремлением закрутить недозакрученные гайки и потрясающей экономической дремучестью.
Конечно, часть общества по-прежнему тоскует по временам, когда "мы были сильными и нас все боялись". Огромный слой разочарованных готов принять сильную руку, даже если сила будет выражаться исключительно в риторике, приятной уху, тоскующему по бравурным речам застоя. Хотя препятствие "лукашенизации" России есть: состоявшаяся "вестернизация" российской элиты. Это и привычка ездить на Запад, и импорт западных моделей потребления и быта, и завязки в бизнесе. Хотя и в деловых кругах есть определенная тяга к тому, чтобы "призакрыться" от мира: мы уж у себя сами разберемся, по "домашним" понятиям. Упорное сопротивление большой части бизнеса идеям открытой экономики и вступлению в ВТО - дань именно этим идеям.
Говорят также о появлении еще одной разновидности преемника, внешне сильного, но реально контролируемого окружением, "породившим" его. Всемогущей российской бюрократии нужен предводитель - иначе кланы передерутся. Но ей нужен слабый предводитель, чтобы при нем можно было делать то, что хочешь, не выходя лишь за формальные рамки приличий. Кое к кому уже присматриваются. Не переходя на личности, намекнем: один из них возглавляет серьезное министерство, другой - орган законодательной власти. Хотя в российской истории никогда никакому окружению не удавалось воплотить свои планы с помощью якобы "ставленников". Имеющий власть в России всегда сильнее тех, кто его к этой власти приводит. Но это выясняется, когда уже поздно.
Вариант третий: разросшаяся буржуазная среда "вытолкнет" молодого и прогрессивного. Этакого Явлинского образца начала 1990-х или "белого и пушистого" Чубайса без "ваучерной кредитной истории". Но, как заметил один кремлевский чин, "бизнес за себя постоять толком не может, о каком кандидате в президенты вы говорите?!" Русская буржуазия всегда была политически труслива, ибо благосостоянием своим была обязана государственной, персонально одаряемой милости.
Реалистичнее четвертый вариант: Путин и его команда сами начнут искать преемника. Но команда президента столь разношерстна, что фигуры, подбираемые ею, по природе своей окажутся весьма разными. Возможно, предварительные ставки будут сделаны уже по итогам "выступлений" на думских выборах нескольких партий, курируемых разными кремлевскими группировками - "Единой России", "Народной партии", "Партии жизни".
Один высокопоставленный чиновник, знающий Путина с петербургских времен, говоря о задачах на будущее, как-то заметил: "Первый срок работаешь на второй, второй - на историю". И глубоко задумался... "Президенту нужно принимать решения. Иначе он точно станет "хромой уткой", и это главная его опасность на втором сроке".
- В чем опасность?
- В том, что не будет приниматься вообще никаких решений...
Насколько нам известно, эта проблема уже осознана и на уровне ближайшего окружения: Путин не может так просто взять и "въехать" во второй президентский срок с тем же багажом, что и в первый.
Путину в самом начале второго срока, а лучше - в конце первого, нужно, наконец, решить, интересы каких социальных слоев населения он представляет, кто именно его электорат, а кто, увы, - не его. "Президент - не стодолларовая бумажка, чтобы всем нравиться", - грубовато высказался один из крупных предпринимателей.
Просто скажите какСтране нужны идеи, способные объединить и воодушевить прежде всего те социально активные слои, которые обеспечивают стране богатство. Ни одна из партий пока не рискнула сделать ставку на тот самый средний класс, дабы сделать его опорой общества. Правое крыло выглядит издевательской пародией на защитников этого слоя, провластные структуры вообще не могут внятно сказать, на кого они опираются и кого от кого защищают. Попытка вычленить подобные программы происходит сейчас где-то в районе рабочей группы Игоря Шувалова, задача которой - удвоить ВВП. Но пока состав группы аморфен, а список программ и приоритетов уходит в бесконечность. Его можно уменьшить, но узнает ли об этом кто-нибудь, кроме внимательных читателей газет. Это пока - не текст Нового Контракта, нового общественного договора со страной.
1. Нужны честные и четкие, озвученные всенародным авторитетом правила игры. Что такое хорошо и что такое плохо. К исходу первого срока потребность в четких правилах встала на повестке дня с не меньшей остротой, чем 4 года назад. Как заметил один политик, "мы как будто снова оказались в 1999 году".
По данным ИКСИ РАН, из всех политических свобод на первое место по важности россияне ставят равенство граждан перед законом (почти 75%). Из них 47% считает так: "Законы надо соблюдать, даже если они устарели, но только если это делают и сами представители органов власти".
Почему одному губернатору разрешают идти на третий срок, а другому нет? Почему одного кандидата снимают с выборов, а другого - почти с теми же нарушениями - оставляют? Экономически продвинутые граждане идут дальше и вопрошают: почему из 264 залоговых аукционов, проведенных практически одновременно с пресловутым "ЮКОСовским" "Апатитом", выбраны нарушения именно на "Апатите"? Почему за снятие с губернаторского поста "дают" вице-премьерство или министерство? Почему когда нужно провести такой-то законопроект, к бизнесу идут с просьбой дать денег на покупку депутатов, а когда сам бизнес говорит, что хочет провести в Думу "уже готовых" депутатов, то к нему приходят прокуроры? Почему когда один министр комментирует по ТВ успехи своих подчиненных, титры отражают его партийную принадлежность, а когда другой - ведомственную?
Даже в политике нужны критерии. Тем насущнее задача формирования нравственных норм. В этом сегодня - главная задача политической элиты на всех ее этажах. Она должна задавать эталон, должна озаботиться проблемой своего нравственного авторитета, лидерства. Иначе она обречена. И это вопрос лишь времени.
2. Требуются - опять же объясняемые и пропагандируемые - действия, направленные на расширение среднего класса. Что мешает начать внедрять программу развития рынка жилья вместе со снижением стоимости кредитов? Что мешает по-настоящему защищать (а не обирать) малый и средний бизнес? Почему, если не справляется государство, нельзя широко привлечь негосударственные структуры, в том числе "насильственно" насаждаемые сверху? Александр II насаждал земства, Петр I - дворянские собрания именно как формы общественной жизни и активности элиты. Неужели столь трудно распространить механизмы страхования не только на "автогражданку"? Да, радетели интересов "бедноты" поднимут вой: из нищенских зарплат людей заставляют платить. А кто будет платить за них?
Скажете, мелочи? Но именно они волнуют всех. Из них выстраивается общество. Только тактика малых дел, а на самом деле стратегия малых дел - способна привести к тектоническим сдвигам и национальным прорывам. Так было в Америке в 1930-е годы, в Германии в 1950-е. Теперь это предстоит сделать России. И если общество пока не в состоянии составить список таких дел снизу, ему его нужно продиктовать и пропагандировать сверху.
4. О "бедных и нищих" - отдельно. Тема пособий, пенсий, "социальной защищенности", стезя государственного патернализма в России слишком многим кажется беспроигрышной. Да, за певцов сирых и убогих проголосуют. И проиграют вместе с победителем! Ибо не эти слои определяют будущее страны. Рейган раскрутил американскую экономику потому, что дал понять обществу: негритянская мать-одиночка - конечно, почти Мадонна, но вместо сидения на пособии не пошла бы она лучше на курсы переквалификации. А у нас не пора ли четко и смело отделить истинных немощных от иждивенцев? Не пора сказать честно, хоть бы и с трибуны Мавзолея, что полстраны не могут бесплатно кататься на общественном транспорте и пользоваться сотнями всевозможных льгот? Не пора ли произнести жесткие слова в защиту Здорового Вкалывающего Мужика, даже страшно сказать, частного предпринимателя, создающего рабочие места? Не пора ли прекратить сладкой патерналистской риторикой будить в обществе иждивенческие, социалистические, хуже того - реакционные - настроения, если все знают, что на это никогда не будет денег? И подобные вещи нужно произносить не скороговоркой, а сделать темой целенаправленной пропаганды. Президентской. Государственной. Общенациональной. Чем, не мощное оружие в общенациональной войне с бедностью, которая, в свою очередь, может стать самой главной задачей не то что на второй строк, на десятилетие.
Только вокруг настоящих, а не мнимо-общественных интересов могут образоваться настоящие институты гражданского общества. И полноценные партии. Потому что тогда им будет что защищать и чьи интересы отстаивать. Как сказал один бизнесмен, "гражданское общество появится вокруг земельного участка, а не ячейки СПС".
5. Не надо вновь собирать, как пару лет назад, Гражданский форум в Кремле. Но надо буквально насаждать неправительственные организации, поручая им конкретные "участки" работы. Может, "народные дружины" и отдают советской стариной, но у нас нет сегодня сообществ граждан по борьбе с уличной преступностью. А в других странах - есть. Как нет у нас гражданской борьбы с повальным пьянством, катастрофической уже наркоманией. Нет молодежных организаций - ни пионеров, ни скаутов. Спортивные структуры погрязли в "черном нале" и полубандитских разборках. Местная номенклатура давит в зародыше буквально все организации по месту жительства или облагает их данью в виде взяток-аренды и т.д. Они ей опасны. Но без них сама вороватая номенклатура становится все более опасной для "жильцов" России.
6. Нужна в широком смысле Европа, европеизация сознания и общественной практики в самых разных отраслях. Большие цели и здесь должны сочетаться с малыми: россияне хотят путешествовать по миру, и для того, чтобы они не унижались в консульствах, доказывая свою добропорядочность, можно пойти даже на уступки Западу. Потому что в будущем они вернуться многократно. Повзрослевшими и увидевшими другую жизнь россиянам. Для этого нужен безвизовый обмен не только для обладателей "синих" (служебных) и "зеленых" (дипломатических) паспортов. О чем без лишней огласки уже сейчас наши дипломаты пытаются договориться с Кипром и Мальтой. Мол, не волнуйтесь, без виз к ним будут ездить только "проверенные", "белая кость" а не всякое общегражданское быдло.
7. Почему бы наконец не перейти от разговоров, которые ведутся больше года, и не внедрить наконец оплату труда чиновникам не по смете, а по реальной их ценности и объему работы? Где указ, который дает такое право министерству Сергея Шойгу, о котором в прямом эфире сообщил президент еще несколько месяцев назад?
8. Почему открыто не заявить, провозгласить и сделать частью государственной политики на всех уровнях: да, мы принимаем соотечественников из все стран-соседей, мы гарантируем им - если они идут к нам с добром - гражданство России, достойное отношение и возможность трудоустройства? А о тех, кто остается там, мы помним и будем защищать, не разменивая их жизни на экономические выгоды и абстрактные союзные ценности.
Светлана БАБАЕВА, Георгий БОВТ
