Форум на Мурмане

Хотелось бы общаться со всеми мончегорцами, которые не прочь провести выходные и отпуск среди гор, лесов и рек нашего любимого Кольского! Пишите, где бывали, где хотелось бы побывать, постите рассказы о своих экстрим-приключениях. Авось пересечемся, вместе куда-нибудь выползем! А если нет, - просто поделимся. Сам я живу сейчас в Мурманске, но родом из Мончегорска и никогда не перестану скучать об этом маленьком, но таком родном городке, и довольно часто здесь появляюсь.
Начинаю. Приаттаченный файл - о моем хождении по старому руднику Ниттис-Кумужье  

Что-то не присоединился файл о руднике. Не умею, блин... <_<  <_<

Если бы рассказ был илюстрирован фото, было бы на много интересней...
См. мои фото похождения по природе:
Цветы заполярья. Часть 2. Июль 2004 года- 32 фото 800X600.
http://www.rvlet.boom.ru/cvet250704.html (http://www.rvlet.boom.ru/cvet250704.html)
Кольская природа в мае 2004 года.
http://strany.by.ru/pri2004may.html (http://strany.by.ru/pri2004may.html)
Фотографии природы в горах июнь 2004 года- 31  фото 800X600.
http://www.strany.by.ru/gorapri.html (http://www.strany.by.ru/gorapri.html)
а так-же Кольский север. Фотографии природы, лапландский заповедник.
http://www.monch.boom.ru/priroda.html (http://www.monch.boom.ru/priroda.html)
См. статью на моем портале о ГОЛОСЕ ГИПЕРБОРЕИ
http://strany.by.ru/giperboreya.html (http://strany.by.ru/giperboreya.html)
думаю тебя заинтересует и возможно сподвигнет на поход...

alone >>ну ребят... вы явно клаустафобией не страдаете. Прикольно.
А у меня так до сих пор и не было ниодного экстремального приключения. Разве что когда мы у водопада Вайкис, по мокрым камням спускались в дождь. С высоты этак метров 800, практически по отвесному склону и с огромными рюкзаками :). Камни - сами знаете - шатаются все... ну и все такое. Я, честно говоря немного струхнул тогда. Даже не за себя, а за своих комрадов. Что ни говори, а в горах главное - ногу не подвернуть. Хотя, могли бы все упасть камешком вниз, запросто... :)
 

Без снаряжения мне больше ходить неинтересно... не больше чем на день-два и только летом. Зимой - кайт и озера.

http://vladsc.narod.ru/2004/0904.htm (http://vladsc.narod.ru/2004/0904.htm)
http://vladsc.narod.ru/2004/1212.htm (http://vladsc.narod.ru/2004/1212.htm)

Здесь более подробный материал о походе в рудник и фотки с первого и второго посещений. Да, как-то не додумался я сразу фото поместить...Спасибо за ссылки.

Кстати, недавно попробовал понырять с аквалангом. Посчастливилось познакомиться с одним мурманским дайвером-профи, он меня пустил понырять в бассейне, и оборудование дал. Таких экстрим-чудиков, как он, я еще не встречал: Новый год он любит праздновать под водой, водит на дне хоровод со своими друзьями вокруг маленькой искусственной елочки. Бывают же люди на свете... Эх, вот бы в Кольском заливе нырнуть!

Джим, все еще впереди. Было бы желание. А как вы ухитрились попасть на такую стенку возле Вайкиса? Там есть два очень удобных подхода, от перевала Кандыкорр по долине речки и от Кепперуайвенч через понижение. Идешь по тропке, и никаких тебе стенок... Проводника не было?

Серег, какова программа на Имандра-прожект будущий? Или пока еще ничего конкретного?

Джим, не обижайся, но:

- наибольшая высота хребта Монче-тундра 965м (Хипик), высота озера Вайкис 300м (м.н.у.м.). Т.е наибольший перепад высот 665м.
800 - это ты слегка того... там хорошо если 80 есть. Сам прикинь - высота девятиэтажки 28 метров,

- на Вайкис с огромными рюкзаками не ходят,

- спуск свободным лазанием, да по 90 градусам, да по мокрому скальному рельефу, с рюкзаком ... ты крут нереально, Джим. Серьезно. Только вот я понять не могу - как на вертикальной стене камни качаться могут???  :)

- ногу подвернуть - нехарашо, конечно. А прикинь перелом позвоночника у участника (не дай Бог). Чего остальные делать будут?   Это я к тому, что слово "экстремал", ИМХО, происходит от слова "стрем"  ;)

Недавно нашел прикольную статью о фрирайдерах...
----------------------------------------

По трассам катадзе сложно. Для этого нужно уметь катадзе. Красиво и технично. То ли дело внетрассовое катание! Процесс внетрассового катания вдумчив и неспешен, он гораздо более многогранен, чем может показацца на первый взгляд. Вне трасс никогда не нужно торопицца….особенно торопицца ехать. Вышел с подъемника, нырнул под флажки, встал. Посмотрел…и пошел траверсом. Чем дальше, тем лучше. Искать целину. Ушел дальше некуда….целины нет. Постоял, посмотрел, подумал. Обсудил проблему с друзьями, стал прокладывать маршрут: там, мол, канава, там камни, а там уже и трасса. Определился, поехал… и через 20 метров свалился с единственного на склоне 2-х метрового камня…ну, не заметил. Лежи себе под камнем, отдыхай. Главное в рацию не забыть крикнуть, предупредить друзей. Друзья всегда рады придти на помощь. Спасение друга  - занятие благородное. Сначала надо откопать друга, потом его лыжи. Если повезет, то лыжу надо будет искать при помощи лопаты, копая поперечные траншеи, причем, чем больше, тем лучше. Люди, выбравшие для себя этот не столь тривиальный способ отдыха и получения удовольствия. называюцца Любителями Внетрассового Катания.

Любитель Внетрассового Катания вегда готов ко всему. Для этих целей он возит с собой рюкзак, набитый всякими полезными штуками. У него есть рация, а у некоторых даже свисток ( на всякий случай). Бипер тоже есть. Он обычно лежит в рюкзаке выключенный. Обязательно присуствует аптечка. В ней есть лекарства на все случаи жизни : активированный уголь и пластырь в цветочек. Наверное, очень полезная весчь GPS, но каждый раз, когда в нем появляецца необходимость, выясняецца, что он остался в гостинице. А еще они любят рассказывать, что в горах возят с собой ром и шоколад. Но ром они обычно выпивают еще в аэропорту, а шоколад, если и возят с собой, то, наверное, едят сами или кормят голодных мармотов, т.к. их дрзьям никогда ничего не достаецца.

Больше всего Любители Внетрассового Катания любят ходить вверх. Даже рюкзаки выбирают себе по принципу удобства крепления к ним лыж. Вообще, приспособ для хождения вверх у них больше, чем для спуска вниз. Вниз только лыжи, а вверх – адаптеры, комуса и кошки. По вечерам они тренируюцца дома – связываюцца в связку и ходят по квартире,
распевая «Если друг оказался вдруг…».

Любитель Внетрассового Катания пытлив и любознателен. Ему все интересно. Вот он видит на горе камень. И ему тут же становицца любопытно: Что за камень? Покрыт ли он мхом? Сильно ли потрескался? Что бы все это выяснить, проникнуть, так сказать, в его суть, он разгоняецца посильней и впечатываецца в него всем телом. К растительности на склоне он тоже неравнодушен – его все время тянет в елочки. В них весело – можно мчацца, уворачиваясь, с переменным успехом, от веток, оставляя куски одежды на сучьях. В отсутствии елочек, он не пренебрегает и кустами. Нет большего удовольствия, чем висеть на них , как елочная игрушка, вниз головой, запутавшись лыжами в ветках. Если наст под ногами не проваливаецца, то у него тут же возникает вопрос: А сможет ли он его проломить, если разгоницца и на полной скорости воткнецца в него головой? Даже в 10 метрах от подъемника он найдет себе яму, в которую провалицца посмотреть, что там внутри. А еще он постоянно пытаецца выяснить: Что же все-таки из них прочней – лицо или колено?

Любитель Внетрассового Катания весел и находчив. Только ему может придти в голову, что сетка, натянутая вдоль трассы на краю обрыва, нужна для того, что бы пролезать под ней, выбираясь на трассу со стороны обрыва. А как весело катадзе с рюкзаками и в шлемах, с тормашими из них гарнитурами, на детском подъемнике , вперемешку с 6-летними малышами! Прежде чем, как все, поехать вниз, они выстраиваюцца друг за другом и уходят вбок на ровное поле, по которому долго и трудно идут по колено в снегу по некой странной траектории и через 15 минут снова выходят на трассу в 10 метрах ниже точки сходя с нее.

Любители Внетрассового Катания очень общительны. Эфир переполнен. Обычно, вызов по рации слышат все, кроме вызываемого. А если у кого-то заклинило гарнитуру, и эфир забит постоянным треском и шумом, то этот человек обязательно катаецца один и призывов проверить свою рацию не слышит. Зато, даже если не видишь, то всё про всех знаешь. Кто потерялся, кто опять проехал мимо точки выхода на трассу, кто провалился в канаву, одним словом, у всех все хорошо – жизнь вне трасс бьет ключом. Самым популярным вопросом по рации являецца вопрос: «Вы где?». И, как правило, из ответа понять это сложно.
Любители Внетрассового Катания иногда бывают девушками. Их мало, и поэтому вне трасс процветает дискриминация. Им не разрешают ездить впереди мужчин, и даже за остановку всего на метр дальше , их грозяцца привязать веревкой. Причины очевидны: во-первых, девушка испортит с трудом найденную целину, во-вторых, если она уедет вперед, то кто будет привозить мужчинам потерянные ими лыжи/палки и прочее? А что бы окончательно подавить в ней инициативу, ее постоянно ругают. За превышение скорости, за падения, за неосторожность и т.д. и т.п., причем абсолютно необоснованно.

Любители Внетрассового Катания очень любят бояцца. Они смело залезают в незнакомый кулуар и начинают бояцца. Снизу камни, сверху корырек, под ногами снег предательски едет. Больше чем залезть в кулуар, они мечтают, разве что,из него вылезти. А еще классная штука – плотный туман. Или, как вариант, облако. Потому что когда ничего не видно, то бояцца можно где угодно.

Любители Внетрассового Катания, которые умеют катадзе вне трасс, называюцца Фрирайдерами. Любители Внетрассового Катания называюцца так, потому, что они действительно это любят….и даже, может быть, когда-нибудь этому научацца…

Kateyka
 

Тут это...  нужно еще добавить:

Занятие описываемыми видами деятельности сопряжено с риском для здоровья и жизни.

Если Вы хотите жить долго и счастливо, никогда не пытайтесь повторить увиденное!!!

Занятие описываемыми видами деятельности сопряжено с риском для здоровья и жизни.

Если Вы хотите жить долго и счастливо, никогда не пытайтесь повторить увиденное!!!

Занятие описываемыми видами деятельности сопряжено с риском для здоровья и жизни.

Если Вы хотите жить долго и счастливо, никогда не пытайтесь повторить увиденное!!!

Серж, это, конечно, добавить можно, но никого это не остановит. Скорее наоборот. Но совесть очистить, конечно, не помешает.

Статья прикольная! :D  :D  :D  

В статье еще коэ-што почистить (лучше сказать - убрать) нужно.
Мы об этом по дороге говорили...  :ph34r:
Как я отношусь к май-селф паблисити, я уже сказал  :angry:  

alone >> Алексей, посмотрел сайт. Очень понравилось. Даже поискал фотку того склона, по которому мы спускались, но не нашел... вот, на карте отметил стрелочкой, если не ошибаюсь - это он и есть(но могу и ошибиться, по карте плохо соображаю по этой). А забрели мы туда на обратном пути от водопада. Забрались на возвышенность, получилось посерединке двух троп (опять же, если не ошибаюсь). Мы сами себе Сусанины. :) Все было затоплено, снега еще полно и дождь.

Black Serge >> судя по карте 721 метр. Так что не надо умничать. Конечно до равнины внизу было метров 150-200... И я не говорил, что склон 90 градусов. Я сказал "почти отвесный". И рюкзаки... хм... ну глянь фотки (http://vladsc.narod.ru/2004/07300801.htm) Алексея. Примерно такие же....

Джим, я не умничаю, я уточняю :)

821 - Акабир. В северной части - на Хипике стоит 965 мнум.
Л-адно, приду домой, посмотрю по карте.

Ну да, да, с отметкой Вайкиса я лажанулся - не 300, а 185, признаю.
Но, согласись, 800 по-любому не набегает.
Небудем заострять внимание.

Короче - там было высоко. Гораздо выше 10-и метров,следовательно, падение на такую высоту привело бы к серьезным травмам, скорее всего, несовместимыми с жизнедеятельностью организма.

Black Serge >> какой то ты педант, чес-слово... ну да фиг с ним... :)

 Создатели Яндекса (http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%EF%EE%EB%EE%E6%E5%ED%E8%E5+IMANDRAproject+2005) и Гугла (http://www.google.ru/search?q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5+IMANDRAproject+2005) вероятно облажались.. Потому что их поиском никто не пользуется...

STFW ;)  

Jim >> :blink:  ты гонишь не по детски, какие нафиг отвесные склоны... Единственное ближайшее место где имеются столь крутые отвесы как ты описываешь - Кымдымкорр, а то что ты отметил на карте ровнехонькая седловина , там уклона больше 30 градусов нет и в помине :D  у меня даже фотка (бумажная) типа панорамной есть.... Я кстати туда под кайтом по весне хочу сгонять на денек, порезвиться  B)  если времени и ветра хватит можно будет обкайтать южный склон Реутчокки, камней там немного и рельеф ровный.

А ну говори  :angry:  как шли? От реки или с озера поднимались?

О! Фсем фтыкать! http://www.ski.ru/ (http://www.ski.ru/) (пока на главной странице)
или здесь http://www.ski.ru/static/127/2_18185.html (http://www.ski.ru/static/127/2_18185.html)

Я вообще-то по описанию, грешным делом подумал, что речь идет о спуске в каньон у водопада Вайкис.

А стрелочкой показана другая сторона перевала. Там, ежели по ходу НА Вайкис  до упора в ущелье зайти, а потом направо мимо ручейка обратно на тропу вылазить - да, там можно рельеф найти. Мокрый рельеф...

Шизо, а вот ежели взять кайт побольше, стропы покрепче, конъяку хорошего, и с перевала в сторону водопада Вайкис разогнаться, а потом на скорости такой, значит, прыжок нереальный с полетом по ущелью...

Это было бы действительно экстремально.
А я могу внизу с видеокамерой стоять, снимать. А еще у меня будет с собой крест деревянный и лопата  :)  

Black Serge >> зря ухмыляешься ;) на френзи такое реально, только где столько бабла на него взять :( почти килоевру стоит..

http://www.kitemovies.pl/movies/snowkiting...chasta_show.wmv (http://www.kitemovies.pl/movies/snowkiting/cat1/chasta_show.wmv)
(21 Мб, 2.55мин, .wmv)
 

Килоевро - это мощно. Но ведь в конце полета тебе уже будет все равно, сколько он стоит...

А есть еще круче вариант - разгон по снегу вдоль ручья, прыжок над водопадом и десантный парашют, взятый напрокат.
Главное - как следует разогнаться!!!   :)  

Мля, ну вы достали!!!!!
Еще одна схема. - зеленым показан правильный маршрут, синим - то как шли мы ОБРАТНО. Красным - тот склон злосчастный. Если кто скажет, что там 30 градусов - я готов с ним туда сходить летом, пусть при мне спустится. :) Там правее есть правильный спуск, песок и гравий... по нему можно быстро спуститься, без проблем, но мы завернули левее...

А спуск у самого водопада - базара нет, круче намного. Но я еще не идел таких идиотов, что бы в дождь решились бы по нему спуститься.

Там от вдп. (если вниз, на озеро смотреть) по левой стороне сначала кулуарчик будет (один или два), а потом метров на50-100 дальше можно легко спуститься. Там еще спуск по дерну идет.  

Black Serge >> ты похоже так разогнался что тебе уже никакой парашют не поможет...

Jim >> ...а нахера вы там пошли? есть же нормальная дорога... и горки близлежащие повыше если уж на то пошло..

2Jim
Ясно, как вы шли. Как я понял, вы, возвращаясь по тропке, в районе самого перевала потеряли ее на осыпухе и забрали изрядно влево. Да? Я сам однажды так лажанулся, когда еще не умел пользоваться компасом и картой. Но с тех пор я больше полюбил ходить через Кандыкорр. Там интереснее: ущелье красивое, скалы, под ними, в самой долине, валяются громадные камни в виде почти правильных кубов... Поднялся на перевал, спустился по речке - и захватывает дух от внезапно открывшегося обрыва, вдали - Волчья тундра, внизу этакие многоступенчатые водопадики до самого озера Вайкис. Сходи этим путем, понравится! Только возьми с собой кого-нибудь опытного, знающего эти места, чтоб не плутать. А еще, кстати, с перевала можно легко попасть к старому ИЛ-2, который валяется почти на самом гребне. Упал в 1943 году подбитый, не дотянул до аэродрома.

2Серж
Извиняй, если что не так. Просто я подумал, что народ должен знать своих героев. Тем более ничего крамольного, по моему, твои действия не содержали. В любом случае, извини.

2Black Serge
Слушай, ты мог бы составить нам с Владом компанию, когда полезем в рудник в следующий раз? Ты ведь альпинист, там без твоей помощи уже не обойтись, в некоторых местах нужна страховка.
Программа такова: при удаче переночевать на бывшем складе ВВ и продвинуться километра на два вглубь. И еще хотелось бы разведать возможность спуска по шахтному стволу.
Влад сейчас в море. Рыбку ловит, наверное. Вернется вроде бы в феврале.

Jim >> похоже вы шли обратно примерно как нарисовано красной линией, а туда как все нормальные люди, зеленой. Рисовал от руки, так что просьба не доя!@#$%ся осносительно точности.

Это в какую сторону и на каком гребне? Куда идти из Кымдымкора?

SCHIZO >> Если это то самое место, то там где зеленая линия у тебя, там все было в снегу. Потому и выше забрались. А шли мы еще левее красной линии, я только сейчас увидел. И вышли почти на колено ложбины, где второй спуск...

Кстати, мне кажется alone говорил не про Кымдымкорр, а про путь севернее того, что я отмечал. Я про него слышал.

alone >> пожалуйста поподробнее!! :) Можешь на карте так же путь отметить? и самолет тоже!!! Фотки есть? (тут у меня глаза загорелись)

Jim >> севернее вашего пути только Вайкис и Красная Ламбина, на карту посмотри... на сноски.. видишь надпись на полях "р.Вайкис 6км" а север по твоему где?

Возможно это западнее седловины между Кеперчуайвенчем и Мончетундрой, там за гребнем Реутчокки, от озера Вайкис поднимается ущелье Чингильскорр пересекаясь с Кымдымкором в верхней точке и спускаясь дальше в долину Витте, при спуске туда справа на склоне вертолет, а где самоль я незнаю.

SCHIZO >> А, ну все понятно. Просто alone наверное вертолет назвал "ИЛ-2" по ошибке...

Но севернее тоже может есть путь, если обойти Кепперуайвенч с востока? Помню каких то мужиков встретили по дороге - они оттуда и шли...

SCHIZO >> кстати, у тебя карта круче. :) надо слямзить...
 

Шизо, я офигел от карты !!!
Километровка? Бумажный вариант есть? Или только в электронном виде?

ХОЧУ!!!

Можешь кинуть электронный вид на blackserge@yandex.ru  :rolleyes:  

Black Serge >> только в электронном варианте, большая очень, ссылка дома...
Jim >> нифига, вертолет это одно а самоль это другое (компас купи =)...
 

Страховать ты будешь? Алон, ты когда последний раз на страховке стоял? (без обид, ... да и просто хотелось пожить... ;)  ).

Ну, допустим, нашли места под точки, забили станцию, первый вышел, дополз, поставил вторую станцию. Потом клиенты идут по горизонтальным перилам... если клиент линяет, нагрузка на точки будет дай Бог, при вырыве одной из станций придется самому ставить аварийную систему и заниматься самовылазом.

Два километра в глубь - "Мончегорские диггеры установили новый мировой рекорд проходки горизонтальных стволов. Алексей Григорьевич Стаханов отдыхает!!!".  :)

Что-то времени тогда немного было... Я правильно понял Влада - там в конце был наклонный под 45 градусов вниз ствол?

Ладно, не издевайся над двумя доморощенными диггерами. Я ведь просто спросил про возможность всего этого. А два километра я имел в виду не по стволу, а по горизонтальному штреку, ВГЛУБЬ ГОРЫ. Сорри, если неграмотно выразился. Я чайник, но не идиот все-таки.
Насчет наклонного ствола - не знаю,ствол и вентшахта были вертикальными. Во всяком случае, мои глаза увидели их именно так. Времени было немного, это правда, но мы и двигались довольно резво, знакомую часть нижнего горизонта прошли быстро, благо все там уже осмотрено. Хронометраж, правда, не велся, что есть упущение с нашей стороны.
И еще насчет страховки. Она там нужна не только для спуска. Спуск - хрен с ним. Но подстраховаться нужно еще и на участках ненадежного настила в штреке. Именно такой участок и заставил нас повернуть. Хочешь, вышлю в личку или по мылу примерную карту-схему, рисованную мной.  

Личка не работает.
Я про перила горизонтальные над настилом и говорил.

2Shizo
Самолет - на гребне Мончи. Бывал возле него раз пять или больше. Из Кандыкорра поворачиваешь направо, идешь по гребню примерно метров семьсот, если память не изменяет. Потом выходишь к склону, обращенному к Гарьюсным озерам, и очнеь внимательно осматриваешь его верхнюю часть, желательно в бинокль. Дюраль блестит довольно ярко, далеко видно. А ниже, между Гарьюсными и Мончей, стоит памятник погибшим летчикам с этого самолета - 3-4 метровая стела из камней с пропеллером, возле нее - столик с титановой капсулой для записок. Когда-то давно мы с Саней Бойко этот столик реставрировали, он совсем гнилой был. Эх, блин, ностальгия у меня разыгралась от этих рассказов, как давно там не был... На этом участке карты, который ты выложил, нет этого места. Нужен фрагмент, на котором присутствуют Кандыкорр и северная оконечность Мончи до самого Вайкиса. Выложи, я маршрут нарисую.
Кстати, а как вообще правильно называется перевал? Как его только не обзывали... Кандыкорр, Кемдыкорр, теперь еще и Кымдымкор.
Шизо, кинь ссылку на карту, pls. Мечтаю о километровке давно. Где нашел?

2Jim
У меня лично фоток нет. Есть у Сашки Бойко. Но он не интернетчик... Потом, если будет желание, пересечемся в Мончегорске. Может, и увидим фотки.

Выходит, забить на план проникнуть дальше? Грустно. Ведь там участок - метра 3 или 4, не больше. Правда, сколько за ним других таких участков, я не знаю.

Интересующимся.. Карты брал здесь (порылся в яндексе) http://mapq36.narod.ru/ (http://mapq36.narod.ru/)

alone >>  А вот и центральный узел Главного Хребта [1см:500м] ...
(http://schizo.monchegorsk.ru/img/Q36-005-006-ab-mainriege.jpg)
...нарисуешь?
 

2Шизо

Нарисовал. Тоная красная линия - маршрут, начиная с подъема на перевал, кружочек - самолет, квадратик - памятник. Извиняюсь, не очень аккуратно получилось, рисовал в пайнте, не очень хорошо я это умею.

Сразу хочу предупредить - расположение самолета указываю примерно. Расстояния подзабылись, все-таки я там не был несколько лет. Могу ошибиться метров на двести-триста.

Шизо, сэнкс за ссылку. Карты - супер!!!
Правда, траффик очень быстро кончается...  :(

Ты бы там подкрутил бы чего... а?

Ну и я спасибну Шизо за линк... Накачал себе карт аж 1,5 гига...

Вспомнилось сегодня одно интересное зрелище: видел в сентябре 2004 года, как из небольшого озерка у мишуково поднимали самолет, на котором летал Борис Феоктистович Сафонов собственной персоной.

Деревянные винты самолета Сафонова

Наш редакционный водитель подвез меня на перекресток отворотки на Мишуково и трассы Мурманск - Никель. Там меня ждал УАЗик Бориса Осятинского, президента ассоциации авиареставраторов России. Ждем съемочную группу, по-моему, из ТВ-21 и едем на руины какой-то воинской части, где авиареставраторы устроили базу. Слякоть, размокшая грязь перепахана вездеходами, и, вдобавок ко всему, ледяной ветер... Побагровевшие пальцы отказываются держать блокнот и ручку.
Пересаживаемся в чудную машину - норвежский вездеход с прицепом на гусеницах. Маленький такой железный жучок, а тянет, как зверь... Ехать предстоит где-то с полчаса, кругом - сплошные болота. Вездеходы, на которых к берегу озера доставляли снаряжение, пропахали в них немыслимые глубокие борозды. Ни за что бы не поверил, что здесь может пройти какая-нибудь машина, если бы не ехал в ней сам.
Наконец, приезжаем на берег безымянного озерка. Палатка-шатер защитного цвета, костер, какие-то железки и... облезлый хвост истребителя с красной звездой. Тут уже две недели обитают специалисты предприятия подводно-технических работ “Петр” из Воронежа и мурманчане из поисково-исследовательской группы раритетной авиации “Икар”. Рядом возвышается тренога из металлических труб, заменяющая подъемный кран. Около десятка промерзших людей двумя лебедками по миллиметру вытягивают из озерка легендарный истребитель. 62 года он пролежал в иле, на глубине 18 метров.
- Эй, аккуратней, у фонаря бронестекло ломается!
- Бери за задний!
- Петрович, доску под левое крыло, камень не зацепи!
- Еще час-два, и вы увидите этот самолет, - обнадеживает журналистов Виталий Латарцев, гендиректор “Петра”.
Скуоро, да не скоро... Уже четыре часа торчим на берегу, жмемся к костру. Особенно жаль операторов. Они-то не могут заскочить в палатку, как мы, газетчики, и выпит горячего чайку - а вдруг в этот момент начнется подъем фюзеляжа, будут упущены редкие кадры... Ждем и мерзнем. Мерзнем и ждем.
В озеро вылито граммов двести дорогого виски “Тичерс”. Дело в том, что когда самолет был закреплен и находился уже в 30 метрах от берега, ударил снежный шторм, поднялась такая волна, что ни о каких работах не могло быть и речи. Водолазы поняли: хозяину озера вся эта возня не по душе. Выплеснули в воду напиток - и… часа через три появилось солнышко, погода улучшилась, и можно было продолжать работу. От такого угощения хозяин, наверное, до сих пор в восторге.
И вот из ледяной воды показывается трехтонная серебристая сигара с двумя плоскостями. Одно крыло прострелено из немецкой авиапушки, видна рваная дыра в бензобаке. Лопасти винта расщеплены. Оказывается, они… деревянные.
- Сэкономили англичане на металле для винтов, - улыбается  Владимир Чернышов из “Икара”. – Они все время выходили из строя, наши техники уставали их менять…

Водолазы чуть не увязли в торфе на глубине 18 метров

На подъеме работала команда из 9 человек.
- Приходилось нелегко, - говорит Виталий Латарцев. - На глубине 18 метров видимости никакой, да еще полутораметровый слой торфа на дне…
Один из водолазов опустился на грунт рядом с самолетом и увяз выше пояса в иле. Пришлось подтягивать человека сверху, чтобы он мог сделать хотя бы шаг.
Наконец машину застропили, стали поднимать лебедками. Но конструкция за 60 с лишним лет ослабла, и при подъеме хвостовое оперение отвалилось. Пришлось два дня искать его: именно там был написан номер Z5252, без которого никто бы не доказал, что поднят именно тот самый самолет. Этот хвост и валялся возле палатки. В целом сохранилась машина прекрасно, все детали на месте.

Англичане подарили нам “харрикейн”, а мы им – оленя

- 30 сентября 1941 года, когда погода была нелетная, - рассказал нам Владимир Чернышов. - командующий авиации Северного флота генерал-майор Кузнецов устроил званый ужин в честь английских летчиков-союзников. В знак благодарности командир 151-го истребительного авиакрыла Королевских ВВС Великобритании полковник Рамсботтен Айшервуд преподнес самолет с хвостовым номером Z5252 в подарок Александру Кузнецову. Насколько мы знаем, в ответ наши летчики подарили англичанам трехмесячного северного оленя по кличке Дружок. Те его поставили на довольствие и “зачислили” в свой полк, по бумагам он проходил у них как боевая единица.
Это был первый “импортный” самолет в истории Красной армии. Первым на английском подарке поднялся в воздух сам Кузнецов. Затем на этом “харрикейне” воевал Борис Сафонов. Через некоторое время прославленный ас пересел на американский “китти-хоук”, а самолет-реликвию передали летчику Маркову. В воздушном бою западнее Мурманска 2 июня 1942 года он был сбит, удачно посадил свою машину на лед безымянного озерка под Мищуками, затем вышел к своим. Ремонтная бригада, высланная на озеро, обнаружила, что “харрикейн” проломил своей тяжестью лед и ушел под воду.
Мы решили проверить это озеро. Два дня его прочесывали – ничего! И когда решили для очистки совести пройтись в последний раз, в подводную видеокамеру увидели что-то похожее на самолет. Во время более детальной подводной съемки разглядели на хвосте номер Z5252 - и поняли, что это именно тот уникальный “харрикейн”.
Теперь самолет разберут, законсервируют – и отправят в Москву, на реставрацию. Восстанавливать его придется, возможно, лет 5 или 6. Но мы очень надеемся, что он будет летать. Кстати, мы планируем выступить с инициативой, чтобы это озеро назвали Марковским.
P.S. Летающих “харрикейнов” времен Великой Отечественной в мире всего 10. Боевое прошлое имеют 4 машины.

alone >> здорово. Мне понравилось. А что есть такого близко к Монче? И есть ли?
 

Пасха в Испании и праздник урожая и др. весна 2004
http://strany.by.ru/ispan.html (http://strany.by.ru/ispan.html)

George >> А при чем тут Испания???
 

Так вот тот самый ИЛ-2. Ближе к Мончегорску, чем он, интересных объектов такого рода нет, во всяком случае, я о них ничего не знаю. Смотайся летом, советую. Интересно.

Давайте уточним (по теме топика) - а что есть "экстремал" и "экстрим"?
Ну вот есть такие слова... А какой смысл в них, собственно, вкладывается?

Лично для меня "экстремал" - это типа ругательства. В духе "привет, пАдонки!" ®
Есть такая крылатая фраза - "риск сопровождает любое целенаправленное действие". Я полагаю, если человек сознательно идет на ситуацию, когда степень риска превышает его возможности контроля над ситуацией (и безаварийного выхода из нее), это и есть "экстрим", а чел, следовательно, и есть "иХстримал".

Например, был такой фрирайдер - снегодоскер Марко Сиффреди. Когда ему надоело спускаться по стенным маршрутам Альп, он обратил свой взор на Гималаи. Сиффреди стал первым бордером, совершившим непрерывный спуск с вершины Эвереста (8848 м) по кулуару Нортона.
Совершив такое дело (большое и нужное) Марко мог остаток жизни почивать на лаврах и стричь капусту, но, очевидно, он был иХстрималом, поэтому в этом-же году взошел на Эверест для последующего спуска по кулуару Хорнбейна. Спуск по кулуару Хорнбейна Сиффреди считал высшим возможным достижением во фрирайде.
Достоверно известно, что Сиффреди начал спуск по кулуару. Больше его никто не видел.

С другой стороны - идейный вдохновитель и первый чел, который это дело раскрутил - Йоширо Миура, еще в семидесятых пытался спуститься с вершины Эвереста на ски. Из-за отсутствия снега на вершинной пирамиде Эвереста спуск был начат с Южного Седла (8010 м). Телеметрия засекла скорость что-то около 170 км/ч, после падения Йоширо продолжал двигаться вниз на пятой точке (из-за чего получил титул "чел, который впервые спустился с Эвереста на ж.пе"). Чтобы погасить скорость при отсутствии возможности зарубиться, камикадзе имел тормозной парашют. Считается, что он спас жизнь Йоширо, которому удалось остановиться в нескольких десятках метров от двухкилометрового сброса на ледник.

Полагаю, Миура не является экстремалом, т.к. позаботился о наличии тормозного парашюта (и в результате остался жив).

Вывод - экстремалы бывают или крутые или старые. Крутой экстремал старым не будет никогда.  :)  

Шизо, как выходные провел? Катался?

2БлэкСерж
Это в твоем понимании. Я называю экстремалом всякого, кто стремится проводить выходные в походе, с кайтом, в горах и так далее. Может быть, я и не прав. Если для тебя "экстремал" ругательство - Бога ради, не принимай его на свой собственный счет. Предложи свой вариант. Мне все равно, как именовать людей, занимающихся активным отдыхом.

Написал бы хоть, где лазил, что видел, как идут твои занятия на стенде в Апатитах...

Алон, да ладно...  :)
Я ж не обижаюсь, мне в-принципе, по-барабану, называют меня ихстрималом или нет.

Насчет Апатит - давай не будем конкретизировать - кому надо, меня и так знают. А кому не надо - тому не надо. Я не стремлюсь к паблисити, я уже писал об этом.

Вариант - написал бы просто - турье, пишите сюда...  :)
(надеюсь на здоровое чувство юмора).
Хотя "турист" - это тоже немного такой термин... советский что-ли... Напрашиваются ассоциации с: перетаскиванием на себе гитары, брезентовых палаток, некомпетентностью и идиотичной восторженностью, плохой обувью, натертыми пятками... и т.д.

Black Serge>> мрачный ты, там романтика своя была, которую ты незаслуженно идиотичной восторженностью обозвал, в пятках этих натёртых и палатках  :)  ,а обуви хорошей в те времена днём с огнём не найти было  ;) , да и не в обуви дело . С уважением

Я не мрачный. В данный момент времени.   :)

Романтика была, не спорю. Но романтика - это одно, а идиотичная восторженность - это совсем другое.

Романтика - это когда мы на второй день радиалки по Ловозерам идем обратно к базе, и встречаем дядечку-солиста. КАКОЙ у него взгляд был... Вы можете скурить килограмм каннабиса, но ТАКОГО просветления у Вас не будет.
Подходим мы к нему, а он палатку воткнул прямо на Нинчурте, наверху, палатку тучей низкой накрывает, а он что-то рядом делает. Подхожу и говорю "привет". Привет говорит, попить хотите? Хочу, говорю. Он дает нам чайник и говорит - ребята, чая нет, это талая вода со снежника. Он неделю топал по верху Ловозер, не спускаясь вниз. Попал в грозу, два дня жил на заброшенной буровой. Вот это романтика.

А идиотичная восторженность - это когда на перевале у Карнасурта встречаются мне два чела, которые, похоже рюкзаки первый раз в жизни укладывали. И спрашивают они меня в духе "а где кут Куйво?". Ну объяснил я им где, сказал, что подошел к его ноге, "краски" кусочек взял - на память, что сыпуха под Кувой поганая очень, сверху стреляет, очень много живых камней.
У парочки глазки загорелись этой самой восторженностью идиотичной, и они бодро в ту сторону побежали... на ходу запихивая в рюкзаки то, что из них вываливалось.

Вот это я и имел в виду

Практический, вот тебе ссылка на пост мрачного дядьки

http://sopka.sakhalin.su/wwwboard/messages/2424.html (http://sopka.sakhalin.su/wwwboard/messages/2424.html)

Black Serge>> благодарю, посмеялся от души особенно над " Заплевать спелеолога - меньшее, что можно для него сделать." Креатив на 5 баллов, в авторе умер (а может не умер) Зощенко  :D  

2BlackSerge
Насчет стертых пяток. Их и сейчас достаточно много. И всегда будет много, пока есть "зубры" и начинающие. Ты в свой первый поход неужели себе ничего не стер? А грань между романтикой и восторженной идиотичностью для каждого своя. Категоричен ты чересчур, Сергей. ИМХО, восторженная идиотичность хорошо описана в твоем посте об авариях в другой ветке. А креатив действительно хороший, спасибо.

" Практический, вот тебе ссылка ..."


Black Serge>> интересно ты переводишь  ;)

Снова на сейд загорелся сходить.... но подумал: "а вдруг это идиотичная восторженность"??? И напрягся...  <_<  

Алон, мы, наверное, просто по-разному об этом говорим. Не понимаю, зачем так реагировать... Ведь все, наверное, когда-то были чайниками. И я был, и не скрываю этого. И ходил в плохой обуви, и носил на себе мокрую брезентовую палатку.

Джим, напрягаться не нужно. Нужно просто подумать. Например, на чем идти и где ночевать. Оставить нитку маршрута и контрольный срок надежному человеку. Подумать о связи. Чтобы в случае, не дай Бог, чего, другим не нужно было напрягаться...

Может быть, и не стоит... Если был невежлив, извини. Кстати, обувь у меня и сейчас плохая. Старые-старые спецушные ботинки, принесенные с комбината. На хорошие трекинги денег нет пока, семейная жизнь все финансы поглотила, жена не работает пока.
 

В "идиотичной восторженности" весь кайф. Пока прет - надо идти. Я столько интересных мест посетл из-под палки, т.е. "по работе" и никакого кайфа от этого не испытывал.

 Сходи в "Сейд", что на Монче. Глядишь, идиотичная восторженность и пройдёт.(http://www.smilik.ru/smiles/big/1530867.gif)

Лошадь >> ага.... пешком с кирова на мончу в метель, что бы обои порассматривать. Романтика... :)

ЗЫ: Еще бы посоветовал скушать три порции свинины "вайкис" в комбинатовской столовой... :)
 

А чё, "Вайкис" иногда довольно вкусно делают, особенно в столовой № 26 (ЦЭН-2). Но не всегда.

Лошадь >> эээ... этто, если хочешь - можешь создать тему о кулинарных способностях "Колабыта" :) там надо обсуждать. Здесь - о горах.. :)

2Jim
В принципе, не только о горах... Обо всем, где доводилось побывать самому или что-нибудь интересное услышать от других. Кстати, вот еще одно интересное похождение наших дайверов - организовали они посещения затонувшего английского транспорта на дне Кольского залива. Для меня это было почти шоком - круглогодичный подводный туризм на Кольском...
Кому интересно - отчет об этом действе, написанный мною со слов его организатора.

Затонувший в Кольском заливе военный транспорт стал подводным музеем

…Огромный серый силуэт английского транспорта величественно маячит в синей толще воды залива возле устья реки Кулонга, на 40-метровой глубине. Это «Стил Уоркер», пароход класса «либерти», когда-то на таких судах союзники перевозили военные грузы. Корабль мало поврежден и стоит ровно, словно не желает казаться мертвым и на морском дне. То ли немецкие летчики своими бомбами отправили его туда, то ли что-то рвануло в трюме – неизвестно. Но не видно ни развороченных бортов, ни груд обломков вокруг. Лишь разрушена одна из надстроек, да трещина по правому борту, соединяющая два смежных отсека и два больших трюма, говорит о взрыве, который обрек корабль на гибель. Борта основательно обжиты морскими губками, актиниями, мягкими кораллами. Погибшее судно для них – желанное пристанище, поскольку им не к чему прилепиться на илистом дне залива. Некоторые палубные настройки опутаны зацепившимися когда-то за них браконьерскими рыболовными сетями…
Валерий Темпераментов, профессиональный мурманский дайвер, уже давно слышал о нем от североморских военных водолазов, которые исследовали погибшее судно еще лет десять тому назад. Поскольку «Стил Уоркер» с тех пор был благополучно забыт, ныряльщик решил сам отправиться на разведку.

Транспорт вез самолеты и запчасти к ним
- В военном клубе «Спасатель» в Сафоново я взял катер с эхолотом, - рассказал он. – Примерные координаты судна мне водолазы указали. Два дня мы ходили кругами в этой точке, и сумели его найти. Предварительное описание «Стил Уоркера» у меня было. Я несколько раз нырнул и убедился, что это действительно он – конструкция полностью совпадала с описанием. В трюмах видел некоторые авиационные запчасти. Правда, мало что там оставалось, транспорт вез в Мурманск военные самолеты и запасные детали, но, очевидно, был разгружен либо до, либо после гибели. Военные, которые ныряли на это судно в 1991 году, подняли разобранный английский самолет, выброшенный с палубы взрывной волной. Кроме авиадеталей, там стояли шасси знаменитых американских джипов – «виллисов», на которых в войну ездило советское командование. А потом я связался с подводным клубом МГУ, пригласил фотографа Мишу Семенова и оператора Вадика Шестаченко, и мы снова туда отправились – посмотреть транспорт, заодно пофотографировать его и снять фильм.

«Хозяйка» судна встретила гостей неприветливо
В 2002 году исследователи вновь отправились в гости к «англичанину» на морское дно. Было это весной, когда вода в заливе чиста и настолько прозрачна, что открывается вид метров на 40. Ныряльщиков поразили необъятные трюмы транспорта. Их стены были не менее 15 метров в высоту. Группа дайверов обследовала судно снаружи и даже рискнула сунуться внутрь. В пустом трюме им навстречу выскочила зубатка, широко разевая пасть – пугала непрошеных гостей, вторгшихся в ее владения. Валерий был поражен ее размерами – рыба была метра полтора в длину, в пасть могла поместиться рука. Никогда он еще не видел в Кольском заливе таких огромных зубаток. Пришлось остерегаться, этакая тварь на промысле запросто перекусывает рыбачье весло. Да, бдительно она оберегает от посторонних свои владения…
Открытия на этом не закончились. Вскоре ныряльщикам посчастливилось наткнуться прямо на капитанскую рубку. Над дверью висела табличка с отчетливыми буквами: «captain  office». А за дверью до сих пор стоит металлическая кровать, на которой шестьдесят лет назад спал сам капитан Грин. Но останков погибших моряков не было – экипаж успел спастись с тонущего транспорта. Разыскать какие-то бытовые матросские мелочи не получилось – за десятки лет корабль оброс полуметровым слоем ила. Стоит копнуть рукой, и вода превращается в такую непрозрачную смесь, которую не может «пробить» даже мощный фонарь.

В подводный музей ныряют посетители
- Сейчас я организовал туристские погружения к «Стил Уоркеру», - делится Валерий. – Нырять там, правда, трудновато, сильно сносит верхнее течение. Приходится хвататься руками за специальный трос, прикрепленный к бую, и так погружаться. Но людям очень интересно посмотреть на судно времен второй мировой, сохранившееся в таком прекрасном состоянии. По сути дела, этот корабль – почти музей. Глубина позволяет нырять к нему даже неподготовленным новичкам-дайверам. Побывать на морском дне, да еще прикоснуться к истории – это здорово! Правда, внутрь судна мы их не пускаем, это слишком опасно. Можно случайно поднять ил, взмутить воду и элементарно заблудиться в этой завесе.
Весной мурманчанин-дайвер собирается понырять возле Мишуково и попытаться найти лежащий там, по слухам, сбитый самолет. А возле острова Кильдин, по словам Валерия, ждет своих исследователей еще один затопленный английский транспорт.

История транспорта

«Стил Уоркер» входил в конвой PQ-16. Это был самый удачный конвой Отечественной войны, доставивший в Советский Союз 321 танк, 124 самолета, 2507 автомобилей и немало других грузов. Он вышел из Рейкъявика 21 мая 1942 года. «Стил Уоркер» выгрузил в Мурманске 300 тонн груза. Потом, с лоцманом на борту, он отправился к основному причалу порта для дальнейшей разгрузки. И тут по неизвестной теперь уже причине судно получило две большие пробоины в районе 3-го трюма. Каждая была диаметром метра по четыре. Капитан Грин, видя, что положение безнадежно, отдал приказ экипажу эвакуироваться и отвел судно туда, где оно не помешало бы после затопления судоходству. Через месяц после гибели водолазы подняли весь оставшийся груз, около 700 тонн.

PS
Народ, поактивнее, pls! Рассказывайте, кто где бывал, кто что видел...
 

Сообщение удалено автором.
Кому нужно было прочитать и сделать выводы - полагаю, сделал это, а кому не нужно - тому не нужно.

Общий смысл удаленного сообщения - "прежде чем куда-то залезть, подумай, как оттуда вылезать будешь". Иначе возникает большой напряг и для тебя, и для тех, кто будет вокруг (и придет на спасы).

Грустная история. На кой черт они полезли, не имея никаких навыков? Сколько геморроя доставили другим... Жаль, что не было руководителя. Может, у него достало бы ума запретить неподготовленное восхождение.

И еще. Серж, не надо на меня орать. Молчать или не молчать, я решу сам. Надо - попроси по-человечески.

Вот я и думаю - "на кой черт". Это к вопросу о прелестях "идиотичной восторженности" и "положительном опыте" из статьи Янчевского. На самом деле - что-ж, первый раз в горах, или раньше так не лазили?

Навыки были, средств технических не было. Тем не менее наверх вылезли.
Опять-же головой не подумали - просто взять камень и нести его в руках - уже достаточно было, чтобы зарубиться. Третий участник (первый раз в горах)допер до этого, а двое крутых мемберов не сообразили...

Согласен - гемороя было нерально много.

Руководителя не было, потому что это был советский турпоход, про который я писал в теме, а некоторые участники темы это дело защищали.
Кроме того, "руководство как оно должно быть" превращает легкий ПВД с целью получения удовольствия от окружающей реальности в чисто спортивное мероприятие с армейской дисциплиной и тотальным контролем.

Восхождения как такового и не было. Там максимум единичка была на участке менее 100 метров.

По поводу "руководства как оно должно быть" готов поспорить. Руководить можно по-разному. Грамотность руководителя IMHO заключается не в умении стучать кулаком по головам непокорных, а в изначально разумном планировании выхода и подборе участников. Если армейская дициплина превратила поход во что-то изнурительное и скучное - руководителю минус. Сомневаешься в дисциплинированности участника - оставь его дома, не бери с собой. Настоящий руководитель умеет негромко и вежливо, но очень внятно СОВЕТОВАТЬ (и лишь в особо крайних случаях приказывать). Я знавал такого - Володя Суслов из "Колэнерго". Его почти и не видно было в группе. Молчаливый, спокойный, мужик. Но мне лично и в голову не приходило нарушать установленный им порядок. Как-то сразу ясно - вот тут можно, а тут нельзя. Остальные участники, кроме меня, были сплошь из очень схоженных и грамотных. Считаю такой расклад идеальным вариантом для приобщения новичка к грамотному туризму. И научится, и самолюбие не слишком пострадает.

Это вопрос метода руководства.
Т.е. я согласен, что бывают группы, в которых вроде как и нет руководства, но руководство все равно есть и достаточно тотальное, просто человек является харизматическим альфа-лидером (первого рода).
И остальные поступают так, как хотел-бы альфа лидер, чтобы не вызвать его гнев. А как он хотел - альфа-лидер пару раз очень внятно объяснит, и больше не потребуется.

Приведу пример о классических советских методах, практиковавшихся в советские времена. В совке была нормальной такая ситуация:
Перевальный поход на начальном уровне подготвки 1-го этапа (т.е. совсем зеленые новички, работающие на закрытие 3-го юношеского разряда). Отделению накануне дана вводная - завтра выход в 7-00. Дежурные, допустим, проспали или еще что случилось. Народ смотрит на часы, суетится - кто-то заваривает чай (с утра никто не пил, термоса не заправлены, а пахать целый день), кто-то собирает палатки, укладывет вещи. Соседние отделения собрались и стоят, ждут. И вот 07-00. Инструктор подходит к костру и молча пинком ноги скидывает на землю котел с чаем.
Эта система обучения всеми была признана самой эффективной в мире.

Красиво. Думаем в горах сей демарш надо принять. Ну а потом... Система предполагает разрушение лицевых костей инструктора по возвращению в город?

По возвращении в город система предполагает написание инструктором характеристики участнику, от нее будет зависеть как будет заниматься далее данным видом спорта участник, где будет заниматься и будет ли заниматься вообще.

Ну эт наверно раньше так было. А ща кому нужны грамоты характеристики и значки? Тот педагог что костер чаем тушил наверно небыл типичным. Вряд ли в его лице можно характеризовать всю систему туристско-альпинистского образования в СССР.

Сами мы проф. в горы не ходили. Походики не в счет. Но думаем что абсолютный диктат не приемлем. Такой инструктор рано или поздно "случайно" падает в пропасть, теряется, травится или замерзает при невыясненых обстоятельствах.

Нужны. Иногда еще как нужны.
Гы-гы: какой такой "педагог"?  :)

Предложенные варианты дальнейшей судьбы инструктора:
1 - "падает в пропасть". Ерунда. Когда мемберы будут скрестись по стене и зажумаривать по веревкам наверх, инструктор будет идти рядом с руками в карманах. И вообще - если инструктор падает в трещину - не мешай ему, он опытнее тебя и знает, что делает.
2 - теряется. Тоже ерунда.
3 - травится. А что, интересный вариант... Слабительного там в чай и т.д. Пока мне это в голову не приходило :)
4 - замерзает. Да брось, какое "замерзает". Он за свою карьеру уже все, что можно отморозил, там замерзать уже нечему.

Одна из самых серьезных (и получивших огласку) аварий последнего десятилетия:

(Правда, это только одна точка зрения одного лица, являвшегося клиентом и непосредственным участником событий. В своей книге "Восхождение" Букреев дает иное описание событий)...
-------------------------------------------------------------------------

из журнала "ГЕО",

"Безумие на Эвересте"
 
Автор - Джон Кракауэр живет в Сиэтле (США) и работает в журнале "Outside". Написанный им дневник роковой экспедиции на Эверест в мае 1996 года разошелся в США тиражом 700 000 экземпляров и стал бестселлером.

отрывки из дневника катастрофы 1996 года


Одна моя нога - в Китае, другая - в королевстве Непал; я стою на самой высокой точке планеты. Соскребаю лед со своей кислородной маски, поворачиваюсь к ветру плечом и рассеянно гляжу вниз, на просторы Тибета. Я давно мечтал об этом мгновении, ожидая небывалого чувственного восторга. Но теперь, когда я и в самом деле стою на вершине Эвереста, на эмоции уже не хватает сил.


Я не спал пятьдесят семь часов. За последние три дня мне удалось проглотить лишь немного супа и горсть орешков в шоколаде. Уже несколько недель меня мучит сильный кашель; во время одного из приступов даже треснули два ребра, и теперь каждый вдох для меня - настоящая пытка. К тому же здесь, на высоте свыше восьми тысяч метров, мозг получает так мало кислорода, что по умственным способностям я сейчас вряд ли дам фору не слишком развитому ребенку. Кроме безумного холода и фантастической усталости, я не чувствую почти ничего. Рядом со мной - инструкторы Анатолий Букреев из России и новозеландец Энди Харрис. Отщелкиваю четыре кадра. Потом разворачиваюсь и начинаю спуск. На величайшей из вершин планеты я провел меньше с пяти минут. Вскоре замечаю, что на юге, где совсем недавно небо было совершенно чистым, несколько более низких вершин скрылись в надвинувшихся облаках.


Через пятнадцать минут осторожного спуска по краю двухкилометровой пропасти упираюсь в двенадцатиметровый карниз на гребне главного хребта. Это сложное место. Пристегиваясь к навесным перилам, замечаю - и это меня очень тревожит, - что десятью метрами ниже, у подножия скалы, столпилось около дюжины альпинистов, которые еще идут к вершине. Мне остается отцепиться от веревки и уступить им дорогу. Там, внизу, члены трех экспедиций: новозеландской команды под руководством легендарного Роба Холла (я тоже принадлежу к ней), команды американца Скотта Фишера и группы альпинистов из Тайваня. Пока они медленно взбираются по скале, я с нетерпением жду, когда же подойдет моя очередь идти на спуск. Вместе со мной застрял Энди Харрис. Я прошу его залезть ко мне в рюкзак и перекрыть вентиль кислородного баллона, таким образом я хочу сберечь оставшийся кислород. В течение следующих десяти минут чувствую себя на удивление хорошо, голова проясняется. Вдруг совершенно неожиданно становится трудно дышать. Перед глазами все плывет, чувствую, что могу потерять сознание. Вместо того чтобы отключить подачу кислорода, Харрис по ошибке полностью открыл кран, и теперь мой баллон пуст. До запасных кислородных баллонов еще семьдесят труднейших метров вниз. Но сначала придется дождаться, когда рассосется очередь внизу. Снимаю бесполезную теперь кислородную маску, сбрасываю Каску на лед и сажусь на корточки. То и дело приходится обмениваться улыбками и вежливыми приветствиями с проходящими наверх альпинистами. На самом деле я в отчаянии. Наконец наверх выползает Дуг Хансен, один из моих товарищей по команде. "Мы сделали это!" - кричу я ему обычное в таких случаях приветствие, стараясь, чтобы мой голос звучал веселее. Утомленный Дуг бормочет что-то невразумительное из-под кислородной маски, пожимает мне руку и тащится дальше наверх.


В самом конце группы появляется Скотт Фишер. Одержимость и выносливость этого американского альпиниста давно стали легендой, сейчас меня удивляет его совершенно измученный вид. Но вот спуск наконец свободен. Я пристегиваюсь к ярко-оранжевой веревке, резким движением огибаю Фишера, который, понурив голову, опирается на свой ледоруб, и, перевалившись через край скалы, скольжу вниз.


До южной вершины (один из двух пиков Эвереста) я добираюсь уже в четвертом часу. Хватаю полный кислородный баллон и спешу дальше вниз, туда, где все плотнее сгущаются облака. Через несколько мгновений начинает валить снег и ничего не видно. А четырьмястами метрами выше, там, где вершина Эвереста по-прежнему сияет на фоне лазурного неба, мои товарищи команде продолжают громко ликовать. 0ни празднуют покорение самой высокой точки планеты: машут флагами, обнимаются, фотографируются - и теряют драгоценное время. Никому из них даже не приходит в голову, что уже вечером этого долгого дня на счету будет каждая минута.


Позже, после того как нашли шесть трупов, а поиски тех двоих, чьи тела так и не удалось обнаружить, были прекращены, - меня много раз спрашивали, как мои товарищи могли проглядеть столь резкое ухудшение погоды. Почему опытные инструкторы продолжали восхождение, не обращая внимания на признаки надвигающейся бури, и вели на верную смерть своих не слишком хорошо подготовленных клиентов? Вынужден ответить, что я и сам в те послеполуденные часы 10 мая не заметил ничего, что могло бы указывать на приближение урагана. Пелена облаков, появившаяся внизу, показалась моему лишенному кислорода мозгу тонкой, совершенно безвредной и едва ли достойной внимания.


У подножия Эвереста, четырьмя неделями раньше
Тридцать команд - более четырехсот человек - находились в то время на непальском и тибетском склонах Эвереста. Это были альпинисты из двух десятков стран, высотные носильщики-шерпы из местных жителей, довольно много врачей и помощников. Многие группы были чисто коммерческими: два-три инструктора вели к вершине нескольких клиентов, щедро оплативших их профессиональные услуги. Новозеландец Роб Холл в этом смысле особенно удачлив. За пять лет он сводил на пик 39 человек, и теперь его фирма рекламируется как "ведущий организатор туров на Эверест". Рост Холла около метра девяноста, при этом он худ как жердь. В его лице есть что-то детское, но выглядит он старше своих тридцати пяти, - то ли из-за морщин вокруг глаз, то ли из-за своего огромного авторитета среди коллег-альпинистов. Непослушные пряди каштановых волос спадают ему на лоб.


За организацию восхождения он требует с каждого клиента 65 тысяч долларов - причем эта сумма не включает ни стоимости перелета до Непала, ни цены горного снаряжения. Некоторые конкуренты Холла берут только треть этой суммы. Но благодаря феноменально высокому "проценту достижения вершины" нынешней весной у Роба Холла никаких проблем с богатыми клиентами нет: сейчас у него их целых восемь. Один из его клиентов - я, правда, деньги не из моего кармана. Американский журнал послал меня в экспедицию, чтобы получить репортаж о восхождении. Для Холла это способ лишний раз о себе заявить. Из-за меня его стремление добраться до вершины заметно усиливается, хотя ясно, что репортаж появится в журнале даже в том случае, если цель не будет достигнута. Одновременно с нами на Эверест взбирается команда Скотта Фишера. Фишер, ему 40 лет, - вполне компанейский коренастый атлет с хвостом светлых волос на затылке, вперед его гонит неистощимая внутренняя энергия. Если название фирмы Холла "Adventure Consultants" ("Консультанты по приключениям") вполне отражает методичный, педантичный подход новозеландца к организации восхождений, то "Mountain Madness" - "Горное безумие", так называется предприятие Скотта Фишера, определяет стиль последнего еще точнее. В двадцать с небольшим лет он уже славился в профессиональных кругах своей более чем рискованной техникой.


Многих людей привлекает неиссякаемая энергия Фишера, широта его натуры и способность к детскому восхищению. Он обаятелен, обладает мускулатурой культуриста и физиономией кинозвезды. Фишер курит марихуану (правда, не во время работы) и пьет несколько больше, чем позволяет здоровье. Это первая организованная им коммерческая экспедиция на Эверест.


Холл и Фишер ведут на вершину по восемь клиентов, разношерстные группы одержимых горами людей, которых объединяет лишь готовность потратить значительную сумму и даже подвергнуть риску собственную жизнь, чтобы хоть раз постоять на самой высокой в мире вершине. А ведь если вспомнить, что даже в центре Европы, на горе Монблан, которая вдвое ниже, случается, гибнут десятки альпинистов-любителей, то коммерческие группы Холла и Фишера, состоящие, в основном, из богатых, но не слишком опытных альпинистов, даже при благоприятных условиях напоминают команды смертников. Вот, например, один из клиентов, Дуг Хансен. 46-летний отец двоих взрослых детей, почтовый служащий из Рентона, неподалеку от Сиэтла. Чтобы осуществить мечту всей своей жизни, он работал днем и ночью, скапливая необходимую сумму. Или же врач Сиборн Бек Уитерз из Далласа. Путевку в эту отнюдь не дешевую экспедицию он подарил себе на пятидесятилетие. Ясуко Намба, хрупкая японка из Токио с весьма ограниченными способностями к альпинизму, в свои сорок семь лет мечтает стать самой старшей женщиной, которой удалось покорить Эверест.


Многие из этих будущих покорителей ежедневно рассылают сообщения чуть ли не во все страны мира по спутниковой связи или по Интернету. И все-таки главный корреспондент - в группе Фишера. Это Сэнди Холл Питтмэн, ей сорок один год, она член престижного общества "Нью-Йоркер Сосайети" и замужем за одним из основателей музыкального канала MTV. Спортивная женщина ростом метр восемьдесят даже в Гималаи принесла дух Нью-Йорка: она пьет купленный в любимом магазине ароматный кофе, а в базовый лагерь специально для нее присылают свежие выпуски модных журналов. С присущим ей эгоцентризмом Питтмэн сумела заинтересовать все крупные нью-йоркские газеты своей экспедицией на Эверест. Это уже третья ее попытка, и на этот раз она полна решимости добраться до вершины. Таким образом Скотт Фишер подвергается сильнейшему соблазну: если эта клиентка категории VIP с его помощью покорит вершину, он получит самую сногсшибательную рекламу, о которой только мог мечтать. Наша экспедиция началась в конце марта в Северной Индии, откуда мы отправились в Непал. Девятого апреля добрались до базового лагеря, расположенного на высоте 5364 метра на западной стороне Эвереста. В последующие дни, пока шерпы медленно прокладывали путь наверх, мы понемногу привыкали к холоду и разреженному высокогорному воздуху. Некоторые уже тогда чувствовали себя неважно: не хватало кислорода, ныли стертые в кровь ноги, мучили головные боли или, как в моем случае, постоянный кашель. Один из сопровождавших нас шерпов тяжело пострадал, свалившись в трещину.


На высоте 6400 метров нам в первый раз довелось лицом к липу столкнуться со смертью - это был труп неудачливого альпиниста, завернутый в голубой пластиковый мешок. Потом у одного из лучших и опытнейших носильщиков фишеровской команды произошел отек легких. Его пришлось эвакуировать на вертолете в больницу, однако через несколько недель шерпа скончался. Клиент Фишера с такими же симптомами был, к счастью, вовремя доставлен на безопасную высоту, и благодаря этому жизнь его была спасена. Скотт Фишер ссорится со своим заместителем, инструктором из России Анатолием Букреевым: тот не желает помогать клиентам карабкаться вверх по скалам, и Фишеру приходится в одиночку выполнять изнурительную работу гида.


В лагере III, предпоследнем нашем горном приюте перед вершиной, мы готовимся к финальному этапу восхождения. Рядом расположились восходители из Тайваня со своим лидером - фотографом Мин Хо Гау. С тех пор как в 1995 году при покорении горы Мак-Кинли на Аляске неудачливым тайваньцам потребовалась помощь спасателей, эта команда "прославилась" отсутствием должного опыта. Столь же мало компетентны и альпинисты из Южно-Африканской Республики: за их группой тянется целый шлейф скандальных слухов, а в базовом лагере от них отделилось несколько опытных спортсменов.


Наступление на вершину начинаем 6 мая. И хотя между группами существует договоренность о том, чтобы не предпринимать штурм Эвереста всем одновременно - иначе на подходе к самой вершине возникнут очереди и толкотня, - ни южноафриканцев, ни команду из Тайваня это, к сожалению, совсем не останавливает. Утром 9 мая один из тайваньцев вылезает из палатки, чтобы оправиться и умыться. На ногах у него только мягкие чуни. Присев на корточки, он поскальзывается, летит, кувыркаясь, вниз по склону и метров через двадцать проваливается в глубокую трещину. Шерпы вытаскивают его и помогают дойти до палатки. Он находится в состоянии шока, хотя серьезных физических повреждений на первый взгляд как будто нет.


Вскоре после этого Мин Хо Гау ведет остатки тайваньской группы в направлении лагеря IV, который расположен на южной седловине, оставив своего незадачливого товарища отдыхать в палатке в полном одиночестве. Через несколько часов состояние бедняги резко ухудшается, он теряет сознание и вскоре умирает. Американские альпинисты по рации сообщают об этой трагедии руководителю группы Мин Хэ Гау. "0'кей, - отвечает он, - большое спасибо". И как ни в чем не бывало сообщает партнерам по связке, что смерть товарища никоим образом не повлияет на график их восхождения.


Лагерь IV, южная седловина,
На южной седловине (высота 7925 метров) расположен лагерь, который становится для нас базовым на время штурма вершины. Южная седловина - это обширное ледовое плато между исхлестанными ветром скалами верхней части горы Лхоцзе и Эверестом. С восточной стороны оно нависает над пропастью глубиной в два километра, у края которой стоят наши палатки. Вокруг валяется больше тысячи пустых кислородных баллонов, оставленных прежними экспедициями. Если где-нибудь еще на земле есть более безотрадное и загаженное место, надеюсь, мне не придется его увидеть. Вечером 9 мая команды Холла, Фишера, тайваньцы и южноафриканцы достигают южного седла. Мы совершили этот многочасовой переход в тяжелейших условиях - бил сильный ветер и было очень скользко; некоторые прибыли на место уже в темноте, совершенно обессиленные. Вот появляется Лопсанг Янгбу, старший шерпа из команды Скотта Фишера. На спине у него 35-килограммовый рюкзак. В числе прочего там аппараты спутниковой связи - Сэнди Питтмэн хочет с высоты 7900 метров рассылать по всему миру электронные сообщения (потом выяснилось, что это технически невозможно). Фишеру не приходит в голову пресекать столь опасные прихоти клиентов. Наоборот, он обещал собственноручно оттащить наверх электронные игрушки Питтмэн, если носильщик откажется их нести. К ночи здесь собралось больше пятидесяти человек, маленькие палатки стоят почти вплотную. При этом над лагерем витает странная атмосфера изоляции. Порывистый ветер на плато воет так громко, что, даже находясь в соседних палатках, переговариваться невозможно. Как команда мы существуем только на бумаге. Через несколько часов группа покинет лагерь, но каждый будет двигаться вперед сам по себе, не связанный с остальными ни веревкой, ни особой симпатией. Вечером, в половине восьмого, все стихает. По-прежнему страшно холодно, но ветра уже почти нет; погода благоприятствует штурму вершины. Роб Холл громко кричит нам из своей палатки: "Ребята, похоже, сегодня тот самый день. В половине двенадцатого начинаем штурм!". За двадцать пять минут до полуночи я натягиваю кислородную маску, включаю лампу и выхожу в темноту. Группа Холла состоит из пятнадцати человек: три инструктора, четверо шерпов и восемь клиентов. Фишер со своей командой - три инструктора, шесть шерпов и клиенты - следуют за нами с интервалом в полчаса. Следом идут тайваньцы с двумя шерпами. А вот команда Южной Африки, которой слишком тяжело дался изнурительный подъем, осталась в палатках. Той ночью из лагеря в направлении вершины вышли тридцать три человека.


В три сорок пять утра в двадцати метрах ниже себя замечаю крупную фигуру в ядовито-желтой пуховке. В связке с ней идет шерпа, который гораздо ниже ростом. Шумно дыша (он без кислородной маски), шерпа буквально тащит вверх по склону свою партнершу, как лошадь - плуг. Это Лопсанг Янгбу и Сэнди Питтмэн. Мы то и дело останавливаемся. Накануне вечером проводники из команд Фишера и Холла должны были навесить перильные веревки. Но оказалось, что двое главных шерпов терпеть не могут друг друга. И ни Скотт Фишер, ни Роб Холл - самые авторитетные люди на плато - не смогли или не захотели заставить шерпов проделать необходимую работу. Из-за этого сейчас мы теряем драгоценное время и силы. Четверо клиентов Холла чувствуют себя все хуже и хуже.


А вот клиенты Фишера в хорошей форме, и это, конечно, давит на новозеландца. Дуг Хансен хочет повернуть вниз, но Холл уговаривает его идти дальше. Бек Уитерз почти полностью потерял зрение - из-за низкого давления проявились последствия перенесенной им операции на глазах. Вскоре после восхода солнца его, беспомощного, пришлось оставить на хребте. Холл обещает забрать Уитерза на обратном пути. По правилам руководитель обязан назначать срок, когда все члены группы, независимо от того, где находятся, должны повернуть назад, чтобы успеть благополучно вернуться в лагерь. Однако никто из нас этого часа не знал.


Через некоторое время вижу в снегу Лопсанга: он стоит на коленях, его тошнит. Шерпа - самый сильный альпинист в группе, но вчера он целый день тащил никому не нужный спутниковый телефон Сэнди Питтмэн, а сегодня пять, а то и шесть часов подряд втягивал наверх ее саму. Право проводника идти первым в группе и определять маршрут является для Лопсанга сейчас дополнительной нагрузкой. Из-за неудовлетворительной подготовки маршрута враждующими шерпами, плохой физической формы Лопсанга и самого Фишера, а главным образом, из-за бесконечных задержек, вызванных ограниченными возможностями таких участников, как Сэнди Питтмэн, Ясуко Намба и Дуг Хансен, мы двигались вперед медленно, и даже оптимальные для Эвереста погодные условия не могли нам помочь. Между часом дня и двумя, когда пора было поворачивать назад, три четверти альпинистов еще даже не достигли вершины. Скотт Фишер и Роб Холл должны были подать своим группам сигнал к возвращению, но их даже не было видно. Инструктор из команды Скотта Фишера Нейл Бейдлман в связке с одним из клиентов наконец достигает вершины. Там уже находятся два других инструктора: Энди Харрис и Анатолий Букреев. Бейдлман заключает, что скоро появятся и остальные члены его группы. Он делает несколько победных снимков и затем затевает шутливую возню с Букреевым.


В 14 часов от Фишера, начальника Бейдлмана, все еще нет никаких известий. Именно сейчас - и не позже! - всем уже следовало бы начать спускаться, но этого не происходит. Бойдлман не имеет возможности связаться с другими членами команды. Носильщики волокли наверх компьютер и аппарат спутниковой связи, но ни у Бейдлмана, ни у Букреева нет с собой простейшего переговорного устройства, которое практически ничего не весит. Этот промах впоследствии дорого обошелся клиентам и инструкторам.


На вершине Эвереста
Сэнди Питтмэн выбирается на гребень, немного опередив Лопсанга Янгбу и еще троих членов группы. Она еле тащится - все-таки сорок один год - и перед вершиной падает как подкошенная. Лопсанг видит, что ее кислородный баллон пуст. К счастью, у него в рюкзаке есть запасной. Они медленно проходят последние метры и присоединяются к общему ликованию. К этому времени вершины уже достигли Роб Холл и Ясуко Намба. Холл беседует с базовым лагерем по рации. Потом одна из сотрудниц вспоминала, что у Роба было прекрасное настроение. Он сказал: "Мы уже видим Дуга Хансена. Как только он дойдет до нас, мы двинемся вниз". Сотрудница передала сообщение в новозеландский офис Холла, и целая кипа факсов разлетелась оттуда по друзьям и семьям участников экспедиции, извещая их о полном триумфе. В действительности Хансену, так же как и Фишеру, до вершины оставалось идти не несколько минут, как думал Холл, а почти два часа. Вероятно, еще в лагере силы Фишера были на исходе - он был тяжело болен. В 1984 году в Непале он подцепил какую-то таинственную местную инфекцию, которая развилась в хроническую болезнь с частыми приступами лихорадки, как при малярии. Бывало, что альпиниста целый день трясло от сильного озноба.


Нейл Бейдлман к этому моменту бездельничает на самой высокой точке планеты уже почти два часа и наконец решает, что оттуда пора уходить, хотя руководителя группы, Фишера, по-прежнему не видно. В это время я уже добрался до южной вершины. Мне придется продолжать спуск в условиях снежной бури и лишь к 19.40 удастся добраться до лагеря IV, где, забравшись в палатку, я впаду в полубессознательное состояние из-за сильного переохлаждения, недостатка кислорода и полного истощения сил. Единственным, кто вернулся в этот день в базовый лагерь без особых проблем, был русский, Анатолий Букреев. В 17 часов он уже сидел в своей палатке и согревался горячим чаем. Позже опытные восходители усомнятся в правильности его решения оставить клиентов так далеко позади - более чем странный поступок для инструктора. Один из клиентов позже с презрением скажет о нем: "Когда ситуация стала угрожающей, русский припустил оттуда со всех ног".


36-летний Нейл Бейдлман, бывший авиационный инженер, напротив, имеет репутацию спокойного, добросовестного инструктора, его все любят. К тому же это один из самых сильных скалолазов. На вершине он собирает вместе Сэнди Питтмэн и еще троих клиентов и начинает с ними спуск, направляясь в лагерь IV. Через двадцать минут они натыкаются на Скотта Фишера. Тот в полном изнеможении молча приветствует их жестом. Но о силе и способностях американского альпиниста давно ходили легенды, и Бейдлману не приходит в голову, что у командира могут быть проблемы. Гораздо сильнее тревожит Бейдлмана Сэнди Питтмэн, которая еле двигается. Ее шатает, сознание помрачилось настолько, что клиентку приходится страховать, чтобы она не упала в пропасть. Чуть ниже южной вершины американка так сильно слабеет, что просит ввести ей кортизон, который на какое-то время должен нейтрализовать воздействие разреженного воздуха. В команде Фишера у каждого восходителя на крайний случай есть при себе этот препарат: в футлярчике под пуховой курткой, чтобы не замерз. Сэнди Питтмэн все больше напоминает неодушевленный предмет. Бейдлман приказывает другой альпинистке из своей команды заменить почти пустой кислородный баллон журналистки своим полным. Он обвязывает Сэнди веревками и волочит вниз по твердому, покрытому снегом хребту. Ко всеобщему облегчению, инъекция и дополнительная доза кислорода довольно быстро оказывают живительное воздействие, и Питтмэн приходит в себя настолько, что в состоянии без посторонней помощи продолжать спуск. Когда Фишер в конце концов достигает вершины, Лопсанг Янгбу уже ждет его там. Он отдает Фишеру радиопередатчик. "Мы все были на вершине, - передает Фишер в базовый лагерь - Господи, как я устал". Через пару минут к ним присоединяются Мин Хо Гау и двое его шерпов. Роб Холл тоже все еще наверху с нетерпением ждет Дуга Хансена. Вокруг вершины медленно смыкается пелена облаков. Фишер опять жалуется на то, что плохо себя чувствует - для известного стоика такое поведение более чем необычно. Примерно в 15.55 он начинает обратный путь. И хотя весь маршрут наверх Скотт Фишер проделал в кислородной маске, а в его рюкзаке лежит третий, еще почти полный баллон, американец вдруг без всякой видимой причины снимает с себя кислородную маску.


Вскоре вершину покидают тайванец Мин Хо Гау и его шерпы, а также Лопсанг Янгбу. Роб Холл остается в полном одиночестве, он по-прежнему хочет дождаться Дуга Хансена, который наконец появляется около четырех часов дня. Очень бледный, Дуг с большими усилиями преодолевает последний перед вершиной купол. Обрадованный Холл спешит ему навстречу.


Срок, когда всем следовало повернуть назад, истек, как минимум, два часа назад. Позже коллеги Холла, которым были хорошо известны осторожность и методичность новозеландского альпиниста, были неподдельно удивлены странным помрачением его рассудка. Почему он не приказал Хансену повернуть не доходя до вершины? Ведь было совершенно ясно, что американец не укладывается ни в какие разумные сроки, обеспечивающие безопасное возвращение.


Однако одно объяснение существует. Год назад в Гималаях, примерно в это же время, Холл уже велел ему поворачивать обратно: Хансен вернулся тогда с южной вершины, и для него это было страшным разочарованием. Судя по его рассказам, он снова пошел на Эверест во многом потому, что сам Роб Холл настойчиво уговаривал его попытать счастья еще один разок. На этот раз Дуг Хансен полон решимости во что бы то ни стало добраться до вершины. И поскольку Холл сам уговорил Хансена вернуться на Эверест, ему теперь было, наверное, особенно трудно запретить медлительному клиенту продолжать восхождение. Но время было потеряно. Роб Холл поддерживает изнуренного Хансена и помогает ему преодолеть последние пятнадцать метров вверх. Одну или две минуты они стоят на вершине, которую Дуг Хансен все-таки покорил, и медленно начинают спуск. Заметив, что Хансен еле держится на ногах, Лопсанг останавливается, чтобы проследить, как эти двое преодолеют опасный карниз чуть ниже вершины. Убедившись, что все нормально, шерпа быстро продолжает спуск, чтобы присоединиться к Фишеру. Холл и его клиент остались вдвоем далеко позади.


Вскоре после того, как Лопсанг скрылся из вида, у Хансена кончается в баллоне кислород, он в полном изнеможении. Роб Холл пытается спустить его, почти неподвижного, без дополнительного кислорода. Но двенадцатиметровый карниз встал перед ними непреодолимым барьером. Покорение вершины потребовало напряжения всех сил, и на спуск резервов уже не остается. На высоте 8780 метров Холл и Хансен застревают и связываются по радио с Харрисом. Находящийся на южной вершине Энди Харрис, второй новозеландский инструктор, решает отнести наверх Холлу и Хансену оставленные там на обратную дорогу полные баллоны с кислородом. Он просит помощи у спускающегося Лопсанга. Но шерпа предпочитает проявить заботу о своем начальнике Фишере. Тогда Харрис медленно поднимается и отправляется на помощь в одиночку. Это решение стоило ему жизни.


Уже глубокой ночью Холл и Хансен, может быть уже вместе с поднявшимся к ним Харрисом, под ледяным ураганом все пытались прорваться вниз к южной вершине. Отрезок пути, который при обычных условиях альпинисты одолевают за полчаса, они идут больше десяти часов. В паре сотен метров от Лопсанга, уке достигшего южной вершины, по юго-восточному хребту медленно спускается Скотт Фишер. Силы его убывают с каждым метром. Слишком изнуренный, чтобы производить утомительные манипуляции с перильными веревками перед чередой карнизов над пропастью, он просто спускается по другой - отвесной. Это легче, чем идти по навесным перилам, зато потом, чтобы вернуться на маршрут, приходится брести сто метров по колено в снегу, теряя драгоценные силы. Около 18 часов Лопсанг догоняет Фишера. Тот жалуется: "Я чувствую себя очень плохо, слишком плохо, чтобы спускаться по веревке. Я буду прыгать". Шерпа страхует американца и уговаривает его потихоньку двигаться вместе. Но Фишер уже настолько слаб, что просто не в состоянии одолеть этот отрезок пути. Шерпе, тоже сильно измотанному, не хватает сил помочь командиру преодолеть опасный участок. Они застряли. Погода становится все хуже и хуже, они садятся на корточки на покрытой снегом скале.


Около 20 часов из бурана выныривают Мин Хо Гау и двое шерпов. Шерпы оставляют вконец обессиленного тайваньца рядом с Лопсангом и Фишером, а сами налегке продолжают спуск. Через час Лопсанг решается оставить Скотта Фишера с Гау на скальной гряде и пробивается вниз сквозь снежную бурю. Около полуночи он, шатаясь, приходит в лагерь IV: "Пожалуйста, иди наверх, - умоляет он Анатолия Букреева. - Скотту совсем плохо, он не может идти". Силы оставляют шерпу, и он впадает в забытье. Но не только Роб Холл, Скотт Фишер и те, кто шел с ними, борются этой ночью за свою жизнь. Семьюдесятью метрами выше спасительного лагеря IV во время внезапно разыгравшейся сильной снежной бури разворачиваются не менее драматические события. Нейл Бейдлман, второй инструктор фишеровской команды, который почти два часа впустую ждал на вершине своего шефа, двигается со своей группой очень медленно. Инструктор из команды Холла - тоже: он выбивается из сил с двумя абсолютно беспомощными клиентами. Это японка Ясуко Намба и техасец Бек Уитерз. У японки давно кончился кислород, она не может идти самостоятельно. Еще хуже дело обстоит с Уитерзом. Это его во время восхождения Холл оставил на высоте 8400 метров из-за почти полной потери зрения. И на ледяном ветру ослепшему восходителю пришлось напрасно ждать помощи почти двенадцать часов. Оба инструктора, их подопечные и двое шерпов из команды Фишера, которые чуть позже выныривают из темноты, образуют теперь группу из одиннадцати человек. Тем временем сильный ветер превращается в настоящий ураган, видимость сокращается до шести-семи метров. Чтобы обойти опасный ледяной купол, Бейдлман и его группа делают крюк, отклоняясь на восток, - там спуск менее крут. В половине восьмого вечера они достигают пологой южной седловины, весьма обширного плато, на котором всего в нескольких сотнях метров от них стоят палатки лагеря IV. Между тем только у троих или четверых из них есть столь необходимые сейчас батарейки для фонарей. К тому же все они буквально валятся с ног от изнеможения. Бейдлман знает, что они находятся где-то на восточной стороне седловины и палатки расположены к западу от них. Обессиленным альпинистам нужно шагать навстречу ледяному ветру, который со страшной силой швыряет им в лицо крупные кристаллы льда и снега, царапающие лица. Постепенно усиливающийся ураган заставляет группу отклониться в сторону: вместо того чтобы идти прямо против ветра, изможденные люди движутся под углом к нему.


Следующие два часа оба инструктора, двое шерпов и семеро клиентов вслепую блуждают по плато в надежде случайно выйти к спасительному лагерю. Один раз они наткнулись на пару выброшенных пустых кислородных баллонов, - значит, палатки находятся где-то неподалеку. Они потеряли ориентацию и не могут определить, где находится лагерь. Бейдлман, который тоже идет шатаясь, около десяти вечера ощущает вдруг под ногами небольшой подъем, и внезапно ему кажется, что он стоит на краю света. Он ничего не видит, но чувствует под собой бездну. Его чутье спасает группу от верной смерти: они дошли до восточного края седловины и стоят на самом краю крутого двухкилометрового обрыва. Бедняги давно находятся на той же высоте, что и лагерь, - от относительной безопасности их отделяет всего триста метров. Бейдлман с одним из клиентов ищут хоть какое-нибудь укрытие, где они могли бы спастись от ветра, - но напрасно. Давно иссякли запасы кислорода, и теперь люди еще более уязвимы для мороза, температура опускается до минус 75 градусов по Цельсию. В конце концов одиннадцать альпинистов садятся на корточки на отполированный ураганом лед под сомнительной защитой скального уступа, едва ли больше стиральной машины. Одни сворачиваются калачиком и закрыв глаза ожидают смерти. Другие колотят ничего не чувствующими руками товарищей по несчастью, чтобы согреться самим и расшевелить их. Ни у кого нет сил говорить. Только Сэнди Питтмэн без остановки повторяет: "Я не хочу умирать!". Бейдлман собирает все силы, чтобы не заснуть; он ищет какой-нибудь знак, который бы предвещал скорое прекращение урагана, и незадолго до полуночи замечает несколько звезд. Внизу продолжается снежная буря, но небо постепенно проясняется. Бейдлман пытается заставить всех подняться, но Питтмэн, Уитерз, Намба и еще одна альпинистка слишком слабы. Инструктор понимает: если в самое ближайшее время ему не удастся найти палатки и привести помощь, все они погибнут.


Собрав тех немногих, кто еще способен идти самостоятельно, он выходит с ними навстречу ветру. Четверых обессиленных товарищей он оставляет под присмотром пятого, который еще может передвигаться сам. Приблизительно через двадцать минут Бейдлман и его спутники доковыляли до лагеря IV. Там их встретил Анатолий Букреев. Несчастные как смогли объяснили ему, где ожидают помощи пятеро их замерзающих товарищей, и, забравшись в палатки, отключились. Букреев, который вернулся в лагерь почти семь часов назад, с наступлением темноты забеспокоился и отправился на поиски пропавших, но - безрезультатно. В конце концов он вернулся в лагерь и дождался там Нейла Бейдлмана.


Теперь русский выходит на поиски несчастных. Действительно, через час с небольшим он видит в буране слабый свет фонаря. Самый сильный из пятерых все еще в сознании и, по-видимому, способен дойти до лагеря сам. Остальные неподвижно лежат на льду - у них нет сил даже говорить. Ясуко Намба кажется мертвой - снег забился в ее капюшон, нет правого ботинка, рука холодная, как ледышка. Осознав, что он может оттащить в лагерь лишь одного из этих бедняг, Букреев подключает к маске Сэнди Питтмэн принесенный баллон с кислородом и дает понять старшему, что постарается вернуться как можно скорее. Потом он с одной из альпинисток бредет к палаткам.


За его спиной разыгрывается кошмарная сцена. Правая рука Ясуко Намбы вытянута вверх и полностью обледенела. Полумертвая Сэнди Питтмэн извивается на льду. Бек Уитерз, до сих пор лежавший в позе эмбриона, вдруг шепчет: "Эй, я все понял!", откатывается в сторону, садится на выступ скалы и, расставив руки, подставляет тело обезумевшему ветру. Через несколько секунд сильный порыв сдувает его в темноту.


Букреев возвращается. На этот раз он тащит к лагерю Сэнди Питтмэн, позади него бредет пятый. Маленькая японка и ослепший, охваченный бредом Уитерз признаны безнадежными - их оставили умирать. 4.30 утра, скоро рассветет. Узнав, что Ясуко Намба обречена, Нейл Бейдлман разрыдался в своей палатке.


Трагедия одиннадцати заблудившихся - не единственная в эту морозную ураганную ночь. В 17.57, когда Роб Холл в последний раз выходил на связь, они с Хансеном находились под самой вершиной. Через одиннадцать часов новозеландец снова связывается с лагерем, на этот раз с южной вершины. С ним уже нет никого: ни Дуга Хансена, ни Энди Харриса. Реплики Холла звучат настолько путано, что это внушает тревогу. В 4.43 он сообщает одному из врачей, что не чувствует ног и каждое движение дается ему с таким колоссальным трудом, что он не в состоянии сдвинуться с места. Едва слышным осипшим голосом Холл хрипит: "Прошлой ночью Харрис был со мной, но сейчас его здесь как будто нет. Он был очень слаб". И тут же, очевидно в беспамятстве: "Это правда, что Харрис был со мной? Вы можете мне сказать?". Как оказалось, в распоряжении Холла были два кислородных баллона, но вентиль кислородной маски обледенел, и он не мог их подключить.


В пять утра базовый лагерь через спутник устанавливает телефонную связь между Холлом и его женой Ян Арнольд, которая находится в Новой Зеландии. Она на седьмом месяце беременности. В 1993 году Ян Арнольд поднималась на Эверест вместе с Холлом. Услышав голос мужа, она тут же понимает всю серьезность положения. "Казалось, Роб где-то витает, - вспоминала потом она. - Как-то раз мы с ним обсуждали, что спасти человека, застрявшего на хребте под самой вершиной, почти невозможно. Он тогда сказал, что уж лучше застрять на Луне, - больше шансов". В 5.31 Холл вводит себе четыре миллиграмма кортизона и сообщает, что все еще пытается очистить кислородную маску от льда. Каждый раз, связавшись с лагерем, он спрашивает, что с Фишером, Гау, Уитерзом, Ясуко Намба и другими участниками восхождения. Но больше всего его беспокоит судьба Энди Харриса. Снова и снова Холл спрашивает, где его ассистент. Чуть позже врач базового лагеря задает вопрос, что с Дутом Хансеном. "Дуга уже нет", - отвечает Холл. Это было его последнее упоминание о Хансене. Через 12 дней, 23 мая, двое американских альпинистов шли на вершину тем же маршрутом. Но тела Энди Харриса они не нашли. Правда, метров на пятнадцать выше южной вершины, там, где кончаются навесные перила, американцы подобрали ледоруб. Возможно, Холлу с помощью Харриса удалось спустить Дуга Хансена до этого места, где он потерял равновесие и, пролетев два километра вниз вдоль вертикальной стены юго-западного склона, разбился. Какая судьба постигла Энди Харриса, тоже неизвестно. Найденный на южной вершине ледоруб, который принадлежал Харрису, косвенно указывает на то, что, скорее всего, он остался ночью вместе с Холлом на южной вершине. Обстоятельства гибели Харриса остались тайной.


В шесть часов утра базовый лагерь спрашивает Холла, коснулись ли его первые лучи солнца. "Почти", - отвечает он, и это пробуждает надежду; некоторое время назад он сообщил, что из-за ужасного холода его постоянно бьет дрожь. И в этот раз Роб Холл справляется об Энди Харрисе: "Видел его вчера вечером хоть кто-нибудь, кроме меня? Думаю, ночью он пошел вниз. Здесь его ледоруб, куртка и что-то еще". После четырехчасовых усилий Холлу наконец удается очистить кислородную маску от льда, и с девяти утра он может вдыхать кислород из баллона. Правда, он уже провел без кислорода больше шестнадцати часов. Двумя тысячами метров ниже друзья новозеландца предпринимают отчаянные попытки заставить его продолжать спуск. Голос начальницы базового лагеря дрожит. "Думай о своем ребеночке, - говорит она по радио. - Через два месяца ты увидишь его личико. А сейчас иди вниз". Несколько раз Роб сообщает, что готовится продолжить спуск, но остается на том же месте.


Около 9.30 двое шерпов, из тех, которые прошлой ночью Е полном изнеможении вернулись с вершины, захватив с собой термос с горячим чаем и два кислородных баллона, лезут вверх, чтобы помочь Холлу. Даже при оптимальных условиях им предстоял бы многочасовой изнурительный подъем. А условия отнюдь не благоприятны. Ветер дует со скоростью свыше 80 километров в час. Накануне оба носильщика сильно переохладились. В лучшем случае они доберутся до командира ближе к вечеру, и на труднейший спуск вместе с малоподвижным Холлом останется всего час или два светлого времени. Вскоре еще трое шерпов отправляются наверх, чтобы снять с горы Фишера и Гау. Спасатели находят их на четыреста метров выше южной седловины. Оба еще живы, но почти без сил. Шерпы подключают кислород к маске Фишера, однако американец не реагирует: он едва дышит, глаза закатились, зубы плотно сжаты. Решив, что положение Фишера безнадежно, шерпы оставляют его на хребте и спускаются вместе с Гау, на которого горячий чай и кислород оказали некоторое воздействие. Привязанный к шерпам короткой веревкой, он все же в состоянии идти самостоятельно. Одинокая смерть на скальном гребне - удел Скотта Фишера. Вечером Букреев находит его обледеневший труп.


Тем временем двое шерпов продолжают карабкаться к Холлу. Ветер становится все сильнее. В 15 часов спасатели все еще на двести метров ниже южной вершины. Из-за мороза и ветра продолжать путь невозможно. Они сдаются. Друзья Холла и товарищи по команде весь день умоляют новозеландца идти вниз самостоятельно. В 18.20 его друг Гай Коттер связывается с Холлом: Ян Арнольд в Новой Зеландии хочет говорить с мужем по спутниковому телефону. "Минутку, - отвечает Холл. - У меня пересохло во рту. Сейчас съем немного снега и отвечу ей". Вскоре он снова у аппарата и хрипит слабым, искаженным до неузнаваемости голосом: "Привет, мое сокровище. Надеюсь, ты сейчас в теплой постели. Как у тебя дела?". "Не могу выразить, как я за тебя волнуюсь, - отвечает жена, - Твой голос гораздо тверже, чем я ожидала. Тебе не очень холодно, любимый?" "Учитывая высоту и все остальное, я чувствую себя сравнительно неплохо", - отвечает Холл, пытаясь по возможности успокоить жену. "Как твои ноги?" "Я еще не снимал ботинок, точно не знаю, но думаю, парочку отморожении себе заработал". "Да я и не жду, что ты выберешься оттуда совсем без потерь,- кричит Ян Арнольд. - Я знаю только, что тебя спасут. Не думай, пожалуйста, о том, как ты одинок и покинут. Мысленно я посылаю тебе все мои силы!" Заканчивая разговор, Холл сказал жене: "Я люблю тебя. Спокойной ночи, моя драгоценная. А обо мне не слишком тревожься". Это были его последние слова. Через двенадцать дней двое американцев, чей путь проходил через южную вершину, нашли на леднике замерзшее тело. Холл лежал на правом боку, наполовину засыпанный снегом.


Утром 11 мая, когда несколько групп предпринимали отчаянные попытки спасти Холла и Фишера, у восточного края южной седловины кто-то из альпинистов нашел два тела, покрытых сантиметровым слоем льда: это были Ясуко Намба и Бек Уитерз, которого прошлой ночью сильный порыв ветра сбросил в темноту. Оба едва дышали. Спасатели сочли их безнадежными и оставили умирать. Но через несколько часов Уитерз проснулся, стряхнул с себя лед и побрел в лагерь. Его уложили в палатку, которую следующей ночью сорвал сильный ураган. Уитерз опять ночевал на морозе - и никто не побеспокоился о несчастном: его положение снова сочли безнадежным. Лишь на следующее утро клиента заметили. Наконец альпинисты оказали помощь товарищу, которого уже трижды сами приговорили к смерти. Чтобы скорее эвакуировать его, вертолет непальских ВВС поднялся на опасную высоту. Из-за тяжелейших обморожений Беку Уитерзу ампутировали кисть правой руки и пальцы на левой. Нос тоже пришлось удалить - его подобие сформировали из кожных складок лица.


В течении двух майских дней погибли следующие члены наших команд: инструкторы Роб Холл, Энди Харрис и Скотт Фишер, клиенты Дуг Хансен и японка Ясуко Намба. Мин Хо Гау и Бек Уитерз получили тяжелейшие обморожения. Сэнди Питтмэн не понесла в Гималаях серьезного ущерба. Она вернулась в Нью-Йорк и была страшно удивлена и растеряна, когда ее репортаж об экспедиции породил целый шквал возмущенных и презрительных откликов.  

Ту Сердж. ...если инструктор падает в трещину - не мешай ему, он опытнее тебя и знает, что делает...    :)  :)  :)  Супер.

Можно банально морду набить и скинуть в овраг поглубже. Пускай спасатели потом его ищут. Но для этого мало чай в костер вылить. Инструктор должен быть реальной скотиной. Нам представляется что подобные случаи не такая уж редкость как может показаться.  :)

Знакомых летом черт понес в Хибины. Группа - 14 человек. Все лохи но среди них 2 спеца. Один настоящий другой так себе, турист. Доехали, дошли, разбили лагерь, залезли, слезли, нажрались, выспались, пошли назад и ... два спеца начали спор как правильно перейти через ручей нето Ферсмана нето Кацмана. 2 часа матерщины и непроизвольных жестикуляций с тыканьем пальцев в карту и в висок привели к разделению группы на две части. Каждая пошла своим путем за своим проводником. Промокли все.
Вывод: начальник может быть только один. Если с ним кто-то спорит то он должен быть в состоянии угомонить бунтовщика вплоть до физической расправы. Тем двоим слова уже не помогали но драться друг с другом они боялись и потому лидерство пришлось делить, что привело к развалу. Были бы в горах (а это были уж не горы а так, болотце) писец бы накрыл если не всех то многих.

К чему это мы? А... Лидер группы - лидер моральный и физический. С другой стороны, в группе должны быть люди которые в состоянии его завалить. Как того инструктора-чаевника.

К вопросу об инструкторе.
Ну, зачем же так жестоко... Учит ведь, блин, как ходить в походы так, чтоб возвращаться. А вы ему - слабительное в чай...

Все перекаты да перекаты...
По советской статистике, нибольший процент гибели людей в горном туризме связан с водой (прежде всего переправы) - до половины случаев.

Однажды я водил троих чечако с переправой через речку. Участники решили, что они умнее руководителя...  обошлось без травм и разборок, но некоторый напряг получился у всех. Лицевые кости участников не пострадали.

Есть множество описаний гибели людей. В туризме "классическая" ситуация, приводящая к гибели людей, начинается с разделения группы.

------------

Инструктор ведет новичков на восхождение. Перед выходом толкает следующую речь:
"Некоторые из вас сорвутся в пропасть и погибнут, некоторые замерзнут в снегах, но те, кто дойдет до вершины, позавидуют погибшим".

Black Serge >> кто такие чечако?
 

Небольшой оффтопик...  Анекдот - хит прошлого сезона.

Группа немецких альпинистов совершает восхождение на Эльбрус. Травмы и обморожения, горная болезнь и прочие проблемы преследуют группу. И вот - ситуация - полная жопа, группе нужен вертолет для спуска вниз. Руководитель группы берет рацию и отходит на пятьдесят метров для связи с русскими спасателями. Связывается, получает от спасателей совершенно четкие инструкции, возвращается к группе и говорит "хеликоптер нихт, пописдоффали ! ".   :)

Чечако - у коренных североамериканцев "новичок".

Я стараюсь использовать этот термин, чтобы люди не обижались на "чайник", "лох", "ламер" и т.д.

Вспомнилась одна история про "чечако".
Как-то в сентябре я пошел на Эбрчоррский водопад на выходные. Славно погулял, отснял интересные кадры. Возвращаюсь обратно по ущелью Йоллевоуай (если не ошибаюсь, название звучит именно так). Время - около 17.00, вот-вот начнет смеркаться, по ущелью тянет ледяной ветерок. На другом берегу ручья вижу фигурку, махающую мне рукой.

Фигурка что-то проорала, но из-за шума воды я ничего не расслышал. Махнул ей рукой, чтобы подошла. Товарищ перебрался через ручей и задает мне престранный вопрос: "Ты не знаешь, в какой стороне озеро?" Объясняя, как пройти к Сейдъявру, обращаю внимание на полное отсутствие у парня всякого снаряжения. Спрашиваю: "А что, вы там собираетесь ночевать?" "Да." "Без палатки, без спальника? Один?" "Да мы налегке вышли, водки попить в заповедник, ничего с собой не брали... Я не один, нас на том берегу много." "Карта, компас есть?" "А зачем, мы по ветру ориентировались."

Вместе с ним я иду к остальной группе. Ужас... Кто в джинсах, кто в кожаной куртке, рюкзак только один, и, судя по его форме - абсолютно пустой. Причем возраст участников, судя по лицам, от 20 до 40. Оказывается, даже еды они взяли с собой на один раз поесть. Тут же объясняю ребятам все прелести холодной ночевки под дождем, у догорающего костра, и возвращения наутро через горный перевал простуженными, на подгибающихся от голода и усталости ногах. Плюс ко всему - почти стопроцентная вероятность заблудиться на перевале в тумане, который уже начал затягивать хребет. Компания перепугалась. Настоятельно советую всем прикончить остатки еды, разворачиваться и идти домой, пока не стемнело и не иссякли силы. Охотно соглашаются. "А ты нас выведешь?" - и страх в глазах...

Идем. Форма у них - ни к черту. Устают быстро. Отдыхать садятся прямо на мокрые от тумана камни и мох. Разбредаются в "молоке" по сторонам, не слушая моих увещеваний, теряя друг друга из виду. Как только ни один из них не потерялся тогда на перевале... Спускаемся к Ниттису. Уже почти стемнело, видны только небольшие озерца и крупные камни, вдали горят огни Мончегорска. У подножия Мончи они заявляют, садясь на землю: "Больше не можем, устали, ты иди один, мы доберемся, город уже видно." Снова полчаса бесплодных увещеваний. Решив сообщить спасателям, что группа безумных "чайников" обессилела возле Ниттиса, иду один. До сих пор не могу себе этого простить, я настолько был зол на них, что не совладал с собой... Утром в понедельник увидел их на Кирова, заделывающих швы на панельной пятиэтажке. Очевидно, это была группа высотников. Слава Богу, выбрались.

Очень странные промальповцы. Я бы сказал, нетипичные...

Да, уточнение. Подзабылось немного. Они мне говорили, что планируют в этот же день дойти до Сейда, попить там водки и вернуться домой. Причем было это в воскресенье, назавтора им всем нужно было на работу. Это я им уже объяснил, что им придется ночевать, и вернуться в воскресенье они не успеют из-за темноты, поскольку был уже вечер.

вот такие вот промальповцы. Действительно, нетипичные. Хорошо, что им не вышла боком эта нетипичность.

Лет 15 назад заблудились с дедом. Шли с Восточки грибы и ведра выкинули .... Искали город. Плутали часов 9. Песекали неизвесные ручьи, видели медвежье говно, безымянную избушку. Мы хотели зайти погреться, пожрать. Дед не пустил. Сказал могут быть ловушки или просто "люди худые". Под вечер вышли за старым аэродромом. От туда по дороге вернулись. Потом прикинули, за день получилось около 40 км. пешком. Помним 2 основные проблемы: комары и темп. Пока идешь комары не едят. Остановился - писец. А темп увеличивается по мере наступления паники. Комары ее еще усиливают. Страх заставляет почти бежать а не идти. Потому быстро выдохлись и решили себя сдерживать и идти нарочито медленно. Нам это тагда показалось офигенно профессиональным. Никто не разу не упал. Дед с тех пор так далеко не ходил. Уж больно за нас перетрухал тогда.

Может быть кому нибудь будет интересно
 
 http://www.transparentworld.ru/edu/stud-ko...pigina-fig3.htm (http://www.transparentworld.ru/edu/stud-konkurs/shipigina-fig3.htm)

А смысл этого топика???  "как я абалденно поджарил тушканчика" ???? жывадёры, одно слово!  :lol:

Молодцы промальповцы! Так и надо ходить на прогулки. А то, что это за экстрим, мать вашу, когда идёшь с компасом, GPS'ом, снаряжением, жратвой на неделю, палаткой и т.д. и т.п.? Да ещё спасателям сообщать... тьфу. Это фигня, а не экстрим. Я, конечно, понимаю священный ужас профи, привыкших к нормам выживания. Но это скучно, друзья. Скучно. <_<  

Лошадь >> ну-ну...
"вот будет лето - поедем... ....." нет, не на дачу, а в горы.
Я посмотрю на тебя, экстримал... :)
 

Точно. Это как за грибами ходить на грибные теплицы. Кроме профи конечно.

Отуотер очень хорошо сказал по данной теме, насколько я помню, это звучит так:

"Отправляться в горы с надеждой на помощь извне - в высшей степени безнравственно".

Полностью согласен! :ph34r:  

Э-э-х. В продолжение так сказать темы "Хорошо бодить по свету" напомним что хорошо бродить по свету с "карамелькой" за щекою и еще одну для друга! взять в кармашек про запас.  

Наблюдатели, "напомним что хорошо бродить по свету с "карамелькой" за щекою" (С)

ээ.. и как ты думаеш тебё это позиционирует?   :lol:  

Прекрасно поционирует, прекрасно.  :)  А ты не не болтай много.  :)

Смысл топика? Не поленись, почитай постинги. Кому лол, тот может сюда не заглядывать.

Согласен с Black Serge, ходить в горы, надеясь, что тебя вытащат, безнравственно. Это может по-настоящему понять только тот, кто сам тащил через горы ополоумевшего от страха "чайника". Геморрой несравненный.

Лошади - а ты попробуй, развей скуку! Возьми лыжи, оставь дома запасную одежду, еду, спички, уйди километров за 40 от города, а потом постарайся быстренько вернуться. Только застраховаться не забудь.  

alone >> еще фигово, когда с тобой идет человек, который не представляет себе что это такое вообще. Но как только понимает - начинает ныть и канючить. Терпеть не могу. Так проверяются люди...
 

А помнишь Jim  как я вас водил в Хибины!
Классно было. Нажарили шашлыков. Водочки попили, а на слудующий день вы все благополучно залезли и спустилимсь с Северного Чорргора!
А в баньке классно помылись. А будил я всех холдной водой. По ковшику на брата. и тем не менне все были довольны.
На мой взгляд экстрим должен приносить удовольствие или хотя бы моральное удовлетворение!

Согласен, запарно. Но таких людей лучше не брать с собой вообще. Вежливо отказать. Или сводить их за километр-два от города в лесок, посидеть у костра и спокойно вернуться. Или водить их понемногу в горы все дальше и дальше, учить. Но на это мало кто согласится...

А в чем разница?